— Твой кавалер начнет тебя искать, — сказал Робин. — Нам пора возвращаться в зал.
— На самом деле у меня нет кавалера, — солгала Каролина. — Пенни попросила одного из гостей провести меня в зал — для приличия, а теперь он растворился в толпе.
— Тогда я буду твоим кавалером.
— Лучше не стоит. Губернаторская дочка и так мечет искры. Не стоит ее злить, не то она начнет крушить посуду. Мы же не хотим лишиться всего этого? — Каролина обвела взглядом уставленные деликатесами столы.
Маркиз с восхищением смотрел на собеседницу. Когда-то он готов был полностью изменить свою жизнь ради этой светловолосой красотки. Впрочем, может, оно и к лучшему, он привык жить; следуя собственной житейской философии.
— Нам лучше выйти порознь, — сказала Каролина. — Я — первая. Дай мне время затеряться в толпе.
«Этого времени должно хватить на то, чтобы найти Келлза и как-то его увести!» — промелькнуло у нее в голове.
Она принялась высматривать Келлза среди веселившихся гостей, однако его нигде не было. В эти минуты донна Химена, наверстывая упущенное, занимала его в алькове разговорами.
Следом за Каролиной в зал вошел Робин Тирелл, и тут же грянула музыка, начались танцы.
Каролина вздрогнула при первых же аккордах, настолько взвинченными были нервы.
И вдруг музыка стихла. Стихла потому, что в зале появился высокий стройный кабальеро — дон Рамон дель Мундо, который тащил за собой бородатого моряка. Губернатор уже хотел возмутиться столь грубым обхождением, но тут дон Рамок заговорил:
— Этого человека неделю назад сняли с английского корабля, но четыре года назад, как он утверждает, он плавал на другом английском судне, которое было потоплено пиратом Келлзом. У меня есть основания поверить ему — он утверждает, что Келлз сейчас находится среди нас!
Келлз? Здесь? Губернатор с удивлением и испугом обвел глазами зал.
Среди гостей прокатился шепот и тут же стих. Все смотрели на бородатого моряка. Инструменты музыкантов, казалось, прилипли к их потным ладоням. Слуги стояли с разинутыми ртами.
— Взгляните! — закричал дон Рамон. — Вы видите Келлза среди них?
— Да, — послышался хриплый голос бородача. — Я его вижу!
Каролине показалось, что все перед ее глазами подернулось дымкой и начало вращаться. Колени ее подогнулись, и она лишилась чувств.
Глава 31
Дом на площади де Армас
Гавана, Куба
Когда Каролина пришла в себя, она обнаружила, что лежит в собственной постели в доме дона Диего на площади де Армас.
— Я принес тебя домой, — с беспокойством глядя на нее, говорил дон Диего. — Мне не понравился этот твой обморок. Конечно, в зале действительно было очень душно, и все же…
Каролина осмотрелась. Убедившись, что они в спальне одни, шепотом сказала:
— Я слышала, как тот мужчина выкрикнул, что узнал флибустьера Келлза среди нас. Я подумала… что тебя обнаружили.
— Ну как ты не возьмешь в толк? — в раздражении проговорил Диего. — Я — не Келлз, я действительно Вивар. И, поскольку вам скоро предстоит стать моей женой, донна Каролина, пора бы вам привыкнуть к этой мысли!
Каролине не верилось, что ей когда-либо предстоит стать донкой Каролиной.
— Кого… кого они приняли за Келлза?
— Я был далеко и видел только какую-то сумятицу, — сказал дон Диего (на самом деле в тот момент он находился в противоположном конце дома наедине с разгневанной донной Хименой, выговаривавшей ему за измену). — Я не заметил, кого схватили. А потом я вдруг увидел, что ты лежишь на полу, в окружении дам, обмахивающих тебя веерами. И услышал, что кто-то сказал, будто в почетном госте признали Келлза, а дон Рамон и губернатор со своей женой удалились на другую половину дома совещаться.
Почетный гость… Это, вне всяких сомнений, Робин Тирелл, маркиз Солтенхэм, поняла Каролина.
Что ж, тюрьма по ней уже соскучилась. Когда она попадет туда — лишь вопрос времени. Если схватили Робина Тирелла, то на первом же допросе он скажет, что, по его сведениям, Келлз погиб и об этом ему сообщила его жена. И вот тогда настанет ее очередь отвечать перед испанским правосудием.
В дверях появились Лу и Хуана, одна с вином, другая с водой, и Каролина предпочла помолчать.
Надо было найти причину, чтобы отослать служанок из дома, и Каролина припомнила, что ее мантилья осталась во дворце. Попросив Лу принести мантилью, Каролина заодно велела ей разузнать, что случилось, разузнать поподробнее.
Лу просветлела лицом. Ей нравилось находиться в гуще событий. Вернувшись, она доложила, что почетного гостя обвинили в том, что он флибустьер. Его самого и того, кто признал в нем пирата, схватили. Однако англичанину все же удалось заставить губернатора поверить ему. Дело кончилось тем, что дон Рамон отвел в крепость того чужестранца, который признал в госте пирата.