Вернувшись к столу, дон Рамон снова сел. Он вдруг почувствовал себя совсем старым, ему казалось, что из комнаты только что выпорхнула его юность, которая унесла с собой его сердце. Рамон застонал и опустил голову на руки.
Он любил эту женщину. И не мог позволить ей осуществить задуманное — это означало бы предать ее костру.
Глава 32
Каролина вернулась в дом на площади де Армас. Она приняла решение и не собиралась отступать. Что ж, она готова к смерти, но Келлзу умереть не даст, ибо только из-за нее он лишился королевского прощения и вынужден был вернуться к флибустьерству. Из-за нее он едва не погиб в Порт-Рояле, а затем воскрес в образе испанца дона Диего. Она стояла у истоков событий: если бы не отправленное ею колье, Келлз не оказался бы в Гаване и не лишился бы будущего, того будущего, которое принадлежит ему по праву рождения.
И завтра она заплатит сполна, они заплатят вместе с маркизом Солтенхэмом.
Но придется объяснить все Пенни, надо заставить ее понять. В конце концов, рано или поздно Пенни воссоединится с семьей. Как бы там ни было, Пенни могла бы поговорить с Вирджи. Хотя, пожалуй, не стоит поручать такое тонкое дело Пенни, надо самой написать Вирджинии письмо, а Пенни пусть сохранит его и при удобном случае переправит в Эссекс. Пенни сильная — она найдет способ это сделать.
Каролина села за стол и качала писать:
«Дорогая Вирджиния!
Я должна тебе объяснить, что случилось с Рэем и почему ты, возможно, никогда больше его не увидишь. Мне очень неприятно, что пришлось так обойтись с Робином Тиреллом, ведь когда-то он по-своему любил меня, но поступить с ним так, как решила я, — единственный способ спасти Келлза».
Каролина замарала «Келлза» и сверху написала «Рэя».
«Я думаю, что лучше маме не знать об этом, и Сэнди Рэндолфу тоже. Филдингу же безразлично, что со мной. А вот мама пусть лучше думает, что я счастливо и богато живу где-то в далеком краю. Сделай так, чтобы она поверила в это, Вирджи. Я пишу тебе еще по одной причине. Робин, маркиз Солтенхэм, сказал нам, что отец Рэя умер и Рэй унаследовал титул лорда Гейла. Но Рэя в каком-то смысле тоже нет, потому что он сейчас стал совсем другим человеком, и я молюсь о том, чтобы в качестве Диего Вивара он нашел свое счастье и мирный тихий дом, нашел то, чего из-за меня был так долго лишен. Так что Эндрю может смело присвоить себе титул, и ты станешь леди Гейл. Я прекрасно понимаю, что собираюсь поступить с Робином дурно, но моя любовь к Рэю говорит мне, что я права. Я никогда больше не увижу тебя, и, быть может, завтра меня уже не будет в живых, но, надеюсь, ты сможешь простить меня за то, что я обрекаю на смерть одного человека во имя спасения другого».
Подписав письмо одним лишь именем — Каролина, она свернула увлажненный слезами лист бумаги и запечатала его красным сургучом.
Затем отправилась искать Пенни.
Каролина нашла сестру в патио губернаторского дворца. Пенни хмурая сидела под пальмой, глядя в пол.
— Я хочу, чтобы ты передала Вирджи вот это, — заявила Каролина.
— И как, по-твоему, я должна это сделать?
— Ты наверняка сможешь сбежать отсюда. Или по крайней мере найдешь того, кто передаст это письмо сестре.
— Наверное, я действительно смогу сбежать, но если мне это удастся, то ты сбежишь со мной. Ты знаешь, что они арестовали Робина?
— Да, мне известно, что маркиз Солтенхэм арестован, — сквозь зубы процедила Каролина.
— Перестань! Почему так официально?.. В конце концов, вы с Робином были очень близкими друзьями, не так ли?
Вот об этом Каролина никогда сестре не рассказывала!
— Что бы Робин ни говорил тебе, знай: все это чистой воды выдумка!
— О, надеюсь, что нет! — со смехом ответила Пенни. — Эта история слишком пленительна, чтобы быть выдумкой. Как, должно быть, приятно заниматься любовью у подножия вулкана на Азорских островах!
— Давай вернемся к письму, — предложила Каролина.
— Да прекрати же наконец! Можно подумать, что ты составила завещание! Сама отдай его Вирджинии!
— Я не смогу, — сказала Каролина.
— Кэрол, ты что, заболела? У тебя жар? Что с тобой?
— Ничего. Я просто привожу в порядок свою жизнь. Наконец у меня хватило на это духу. — Каролина облизала пересохшие губы. — Я сожалею, что так случилось с Робином, — продолжала она. — Мне кажется, тебе он понравился.
— О, с ним ничего не случится!
— Почему ты так считаешь? — не в силах скрыть удивление, спросила Каролина.
Пенни пожала плечами: