Иррис, которая хотела сесть на кровать, выпрямилась.
— Нет, ты отдыхай, — сказала Печаль. — Мне нужно написать Мелисии как можно скорее.
Иррис благодарно кивнула, опустилась на кровать.
— Это не закончится, да? — Кратор криво улыбнулась Печали и повела ее в другую комнату.
Там было тесно, но там был стол и стопка чистой бумаги.
— Идеально, — сказала она.
Она написала Мелисии и рассказала, как Веспус отдал жизнь, защищая ее, Иррис и Расмуса. Она не упоминала, что он использовал Звездную коду, зная, что риллянская королева прочитает между строк, пока она описывала, как он пожертвовал собой. Она не упомянула Таасас. Она объяснила, что Расмус был ранен, но выздоровеет и напишет ей, а она проследит за этим.
Она поняла, что Расмус был теперь в порядке. Веспус не дал ему доставить письмо, и Мелисия не знала о нем и Печали. Он мог вернуться домой и быть свободным. Она знала, что обещала больше не врать, но эта, последняя, не навредит. И от их близости пострадали только они, и теперь они смирились с этим.
Печаль написала каждому из Йеденвата, рассказала о случившемся и пообещала, что их скоро позовут на собрание.
Она отклонилась и потерла глаза. Ей нужно было написать еще одно письмо.
— Ты покидаешь пост? — Шарон смотрел на бумагу, которую она ему вручила.
— Да.
— Почему? Печаль… это твой шанс. Наш шанс. Веспус побежден, народ из Северных болот будет исцелен. Они вернутся в свои дома. И Лоза мертв, ты можешь распустить стражей порядка. Мы сможем жить дальше. Раннон будет развиваться.
— Да. Но не со мной во главе. Там все, — она кивнула на документ. — Я хочу все изменить. Я хочу, чтобы Раннон начал заново. Хватит канцлеров Вентаксисов друг за другом. И Йеденват должны выбирать люди. Они должны голосовать за лидера, который лучше представит их общество. Каждые пять лет весь Раннон будет голосовать за одного из Йеденвата, который станет их канцлером, и другого, который станет вице-канцлером. Никто не сможет служить на этом посту дольше двух сроков, чтобы у всех районов был шанс быть представленными, и чтобы никто не был такими, как мои предки.
— Нынешнему Йеденвату это не понравится.
— Все равно. И они могут сохранить дома и имущество. Я не заберу у них это. Только их работу. Если они были верны, они смогут убедить народ оставить их. Бейрама и Аррана точно вернут, — она улыбнулась. — А другим придется это заслужить.
— А Мэл? А если он решит, что хочет быть канцлером, и такие, как Самад, поддержат его, чтобы оставить работу? А если они попытаются подавить твои приказы?
— Он не станет, — Печаль была в этом уверена. Он никогда не хотел эту работу, как и она. Только принадлежать. И теперь у него было место. Он знал об этом.
— Печаль, я понимаю, для тебя все было кошмарно, но тебе нужно обдумать это…
— Шарон, я думала об этом месяцами. Я говорила с самого начала, что не хотела этого. Я боролась с Мэлом, потому что не доверяла ему. Я думала, что я была лучшим вариантом для моей страны. Но теперь я вижу, что я не должна и вовсе быть вариантом.
— Ты заботишься о своем народе, — Шарон смотрел на нее так, словно не видел раньше. — Ты их любишь.
— Да. Но я могу служить им в другом. Я могу стать медсестрой, профессором, адвокатом или пожарным. Я могу даже попробовать себя как сенатор и победить в выборах канцлера самостоятельно. Я смогу сделать это на своих условиях, я же не отказалась навсегда. Но пока что так нужно. Система прогнила, и из-за этого испортилась я. Я хочу повлиять, и я понимаю теперь. Что мне не нужно знать ответы, чтобы сделать это. Я могу быть частью вопроса.
Она сделала паузу и улыбнулась.
— Я сделаю все, что в этом письме, законом, а потом оставлю пост, но только сначала сделаю вас временным канцлером вместо меня.
— Нет.
— Да. Я доверяю, что вы превратите эти мысли в жизнь. Только вы. Остальные из Йеденвата будут работать с вами еще пять лет, помогая готовить Раннон к переменам. А потом они произойдут. Мы сделаем Раннон таким, каким всегда хотели?
— А что ты будешь делать?
— Не знаю. Я не решила. И я пока не планирую. Я хочу узнать, кто такая Печаль Вентаксис. Может, я отыщу свою настоящую семью. Может, нет. Может, буду путешествовать или соберу цирковую труппу, — она улыбнулась. — Время покажет.
29
Гражданка Вентаксис
Печаль сидела на ступенях института в Восточных болотах, сжимая в руках кофе, который против правил пронесла с собой. Знак на двери столовой ясно заявлял, что вся еда и напитки должны быть поглощены внутри, но Печаль не переживала, нарушая правила, большие или маленькие. И она вернет чашку, когда допьет. Никто не пострадает. Она просто хотела побыть одна, посидеть тихо и насладиться темным горьким напитком.