— Добро пожаловать на праздник нашего нового Раннона и нашего будущего. Меня радует то, что мой народ в Ранноне тоже сегодня празднуют. И я рада, что вы все смогли прибыть сюда и праздновать со мной.
Она следила за толпой, протянула руку вправо, уверенная, что официант принесет ей шампанское.
— За Раннон, — крикнула она, поднимая бокал, слова звенели эхом, повторяемым гостями. Она сделала глоток, кивнула музыкантам, чтобы продолжили играть, и пошла по залу.
Бальный зал выглядел мило, словно хаоса в нем и не было. Стулья и столы, покрытые белоснежными скатертями, стекло и серебро сияло на них. Она приветствовала всех, пожимала руки и спрашивала, как поживали их семьи, принимала эти гадкие «поздравления» с широкой улыбкой. Но, пока она шла по комнате, сила сменялась тревогой, напряжение росло в груди, и она с болью понимала, что каждое лицо, которому она улыбалась, каждое сказанное слово были отсчетом к моменту, когда она доберется до послов и столкнется с ним. С ним.
Когда Печаль видела Расмуса в прошлый раз, она сказала ему, что им не быть вместе. И она была серьезна. Потому что, когда он касался ее, логика покидала ее, и желание быть ближе к нему затмевало ее разум.
Притяжение его кожи — способность, которой он успокаивал ее тревоги, боль, расслаблял ее — стало почти одержимостью. Прятаться в его руках всегда было просто, и Печаль боялась, что, когда потеряет силу отказывать ему, станет как Харун, поддастся наркотику, который нужен был, чтобы выжить. Печаль была навеки благодарна за то, что Расмус был хорошим, честным. Эта сила в руках его отца была бы разрушающей, в тысячу раз хуже Ламентии. Она благодарила звезды и Граций за то, что этот дар был у его сына.
Печаль ощущала на себе взгляд Расмуса, пока медленно шла среди гостей к послам, ждущим ее. Ее мутило, ладони были липкими. Она не знала, что думать, она не могла быть рада его присутствию, но и не печалилась из-за его вида. Знакомое смятение поднималось в ней.
Она пыталась сосредоточиться, пока обнимала Стилу из Сварты, Магнаса из Скаэ, Кратора из Меридеи, пока пожимала руку в перчатке Петира из Нирссеи и принимала извинения, что от Астрии пришел простой представитель. Она сказала, что король Астрии не отправит настоящего посла в страну, которой управляла женщина: это был знак неохотного уважения, раз он прислал хоть кого-то, и ее это радовало.
А потом была Рилла. Веспус шагнул вперед, раскрыв объятия, и Печаль прикусила язык, пока он сжимал ее. Его пальцы были прохладными и легкими на открытой коже ее спины, он нежно поцеловал ее в щеку.
— С возвращением, канцлер, — сказал он, голос был мягким в триумфе.
— Благодарю, посол Корриган, — ответила Печаль так вежливо, как только могла, помня, что за ней следит вся комната.
— Я привез вам подарок, — он указал на сына. — Или, если точнее, вернул его вам.
Она повернулась к Расмусу, ее сердце разбивалось сильнее.
Он был прекрасен, его светлые волосы — почти одного цвета с ее платьем — были отчасти собраны в пучок, остальные ниспадали на плечи. Его наряд был того же чудесного сиренево-голубого цвета, что и его глаза, камзол был вышит серебряной нитью, штаны подчеркивали узкие бедра, и он казался выше и изящнее, чем когда-либо.
Его взгляд был мягким, полным любви, когда он посмотрел в глаза Печали, его улыбка была открытой и искренней. Как его отец, он обнял ее, но опустил ладони на ее бедра, где платье покрывало ее кожу, чтобы его способность не повлияла на нее. Ком возник в горле Печали.
— Здравствуй, Печаль, — сказал он, отпустив ее. — Или лучше сказать — канцлер. Ты прекрасно выглядишь.
Его акцент стал сильнее с их прошлой встречи.
Она заглядывала в его глаза, пыталась прочесть его мысли, понять, несчастен ли он тут, и что он чувствовал. Словно поняв, что она делает, он улыбнулся и подмигнул ей.
— Я рад вернуться в Раннон, — сказал он.
— Тебе тут рады. И можно просто Печаль. Не нужно этих церемоний со мной.
— Ты выглядишь потрясающе, — Веспус вернул ее внимание к себе, и Расмус хмуро посмотрел на него. — Сияешь. Смелое платье. Я могу лишь представить, что представитель Астрии расскажет дома.
Печаль пропустила мимо ушей его провокацию.
— Как прошла ваша поездка домой, посол?
— Хорошо. Даже отлично. Хоть я не вернулся один.
— Это я вижу, — она улыбнулась Расмусу.
— Ах, — сказал Веспус. — Я имел в виду свою жену.
— Жену? — Печаль была потрясена. — Вы женились?