И Каспира была под вопросом, хотя Печаль стал мягче относиться к сенатору Прекары, узнав лично, какими бывают Рэтбоны. Это они основали Сыновей Раннона, пытались дважды ее убить и помешали ее предвыборной кампании. Список тех, кто не нравился Печали, рос с каждым днем, и Аркадий Рэтбон в нем был высоко.
Но мысли об Аркадии привели Печаль к Лувиану. Где же он? Хоть в безопасности? Тихо ждал, пока она его помилует?
Печаль все еще не придумала убедительную причину, которая объяснит Шарону, почему его нужно убрать из разыскиваемых. И все же Лувиана к ней не пустят, даже если он будет исправившимся Рэтбоном. Шарон посчитает его слишком опасным. И если она скажет ему, что Лувиан раскрыл правду о Ламентии, Шарон пойдет на конфликт с Веспусом, а этого она никак не хотела. И Лувиан оставался в розыске. И Печаль сомневалась, что его это устраивало.
— Что такое? — перебила ее мысли Иррис. — Выглядишь рассеянно.
Печаль покачала головой.
— Я думала о Лувиане.
— О, серьезно? — Иррис растягивала гласные, приподняв брови.
— Смешно, — Печаль закатила глаза. — Просто… не в его стиле такое молчание. Мне казалось, что он должен день и ночь докучать мне, чтоб я его помиловала.
Иррис задумалась.
— Это странно. Он не из тех, кто скрывается от славы. Ты уверена, что он не вернулся к семье?
— Уверена. Но нам стоит узнать больше в Прекаре.
— Точно. Ты закончила? — Иррис кивнула на бумагу, которую Печаль подписывала с размахом.
— Остались Бальтазар и твой отец.
— Скажи, что ты его не оставишь.
Печаль ухмыльнулась.
— Не знаю. Без вице-канцлеров он был неплох.
— И кто теперь смешной? — Иррис улыбнулась. — Серьезно, нельзя оставлять Бальтазара. Он ужасен. И он не выполняет работу — он почти весь прошлый год принимал Ламентию с твоим отцом. Тебе нужно от него избавиться. И от Веспуса тоже, — Иррис села с прямой спиной. — Его не то что в замке, в Ранноне быть не должно. Он не подходит для роли посла. Выборы закончились, Печаль, ты можешь всем рассказать, как он поступил с твоим отцом. Мы договаривались.
Сердце Печали трепетало.
— Я не могу, — сказала она.
— Почему?
Печаль искала ответ.
— Дипломатические причины.
— Какие? — Иррис прищурилась.
— Его сестра — королева Риллы.
— Сводная. И что? Это не помешало твоему отцу уволить его. У тебя есть доказательства, что он принес Ламентию в замок.
— Нет. У меня есть доказательства, что Звездная вода становится Ламентией. То, что он делает Звездную воду, не доказывает, что он принес Ламентию в замок — особенно потому что она появилась после того, как он ушел. И я не могу бросаться обвинениями без доказательств. Он — сводный брат королевы Риллы, как ты и сказала. Нам нужны доказательства. Настоящие. А пока я хочу следить за ним. И Бальтазаром, — Печаль взглянула на часы и встала так быстро, что чуть не сбила кресло на пол. Она была рада поводу уйти. — Мне нужно подготовиться к ужину. Если увидишь отца, скажи, что я передам ему приглашение на пост моего вице-канцлера завтра. Объясни, почему позже.
— Скажи сама за ужином.
— Вряд ли будет шанс, — Печаль напряглась.
Иррис приподняла брови.
— Он думает, что ты его избегаешь.
Она так и делала, но не могла сказать. Печаль не могла смириться с тем, что он врал ей всю жизнь.
Печаль хотела его в роли своего вице-канцлера, но она не была готова довериться ему снова. Или даже говорить с ним. И она старалась не оставаться в одиночестве после победы, находила разные поводы, чтобы потянуть время и понять, что она чувствует.
Но она плохо старалась…
— Печаль…
— Я приму ванну. Увидимся утром.
Иррис протяжно вздохнула.
— Увидимся.
Печаль поспешила из комнаты, не оборачиваясь. Ее сердце колотилось так, что было неприятно. Она не обманула Иррис. Она это знала. Она не сможет вечно избегать столкновения с Веспусом.
— Печаль?
Она не слышала, как он приблизился. Она даже думала притвориться, что не услышала. Но вздохнула и повернулась.
— Шарон.
Он подъехал на инвалидной коляске туда, где она остановилась у основания лестницы. Его темные глаза сияли, пока он приближался, в уголках глаз собрались морщины. Он был рад ее видеть. Хотела бы иона ощущать такое.
— Я надеялся застать тебя до ужина, — сказал Шарон, останавливая коляску и ставя ее на тормоза.
— Я как раз собиралась готовиться к ужину.
— Может, выделишь минутку? — это была просьба, не требование. Он уважал ее новый статус. Печаль ценила это, но не могла ничего с собой поделать.