— Что-то срочное? Я опаздываю.
Глаза Шарона потускнели, он кивнул.
— Ничего срочного. Я просто хотел поговорить с тобой.
— Я в порядке. Лучше не бывает.
Шарон смотрел на нее — сквозь нее — и словно видел ложь. Печаль невольно отпрянула на шаг, увеличивая расстояние между ними.
Шарон опустил взгляд на ступени — туда он подняться не мог — и Печаль ощутила себя ужасно. Она не это имела в виду.
Но он звучал спокойно, говоря:
— Я тебя оставлю. Может, поговорим за ужином?
Она кивнула и повернулась, направилась вверх, минуя по две ступеньки за шаг, ощущая весь путь на себе его взгляд.
Она отпустила слуг, ждущих в гостиной, и направилась к спальне. Она набрала ванну, мысли блуждали. Она надеялась отыскать решение насчет…
Она открыла дверь спальни. Веспус сидел за столом для завтрака.
2
Военные игры
— Что вы тут делаете? — она прижала ладони к горлу, шок был ледяной водой, приковавшей ее к месту. — Кто вас впустил?
Он был в одежде для пути: в каштановых кожаных сапогах, полночно-синем плаще поверх строгого риллянского костюма того же цвета, маленький чемодан стоял у его ног. Его волосы лунного цвета были заплетены в плотную косу и ниспадали на плечо, но пара прядей выбилась возле его ушей. Он мягко улыбнулся ей, пригладив волосы.
— Я сам себя впустил.
— Как?
Он повернулся к открытой двери ее гардеробной.
— Через проход, конечно.
Печаль смотрела то на него, то на дверь.
— Я не знала, что вы знали о нем.
— Ясное дело. Присядешь? — он указал на стул напротив, словно это была его комната, и она была его гостем.
Печаль медленно прошла к столу и села на другой стул. Она оставила дверь спальни открытой, чтобы смочь сбежать.
— Чего вы хотите, Веспус?
В его ответной улыбке не было веселья.
— Мы уже переросли почтительное обращение, да? Хорошо, Печаль, я пришел сообщить, что я уезжаю на две недели. Жаль, что я пропущу твою присягу, но я вернусь на бал, который через две недели.
Печаль ощутила удивление.
— Куда вы едете?
— Разве ты не смелая? Не скажешь, что будешь скучать? — Печаль молчала с каменным взглядом, и он продолжил. — Я вернусь в Риллу. Там у меня дела в поместье.
— Ясно.
— Сомневаюсь.
Печаль прикусила щеку изнутри.
— Когда вы уезжаете?
Он посмотрел на свой плащ и приподнял бровь.
— Немедленно, — сказал он. — Мне нужно убедиться, что тут хватит семян, готовых для посадки, когда земля станет доступной. Ты же не забыла о нашем соглашении?
— Как бы я могла? — с горечью спросила она.
— Ты кажешься очень занятой. Тебя наряжают как куклу, нужно писать Йеденвату, ужинать с ними. И завтра присяга и что там еще? О, еще проклятый ужин и тур по Раннону.
Он изображал очень похоже и все идеально помнил.
Ее плечи напряглись от ужаса, охватившего ее.
— Вы слушали? Как? — и она сразу же поняла. — Из прохода.
— Не намеренно. Я выжидал подходящего момента для нашей встречи.
— Вы не имели права…
— Тогда доложи на меня.
Шок Печали стал яростью. О. Она ненавидела эту ловушку из паутины.
— Ближе к делу, — процедила она сквозь сжатые зубы.
Его улыбка пропала.
— Хорошо. Как я и сказал, я за семенами. Когда я вернусь, хочу начать высаживать их.
— За две недели? Но вы говорили, на подготовку нужны месяцы. Мы договорились.
— Я передумал. Зима кусает за пятки. Я хочу, чтобы припасов хватило.
— Времени мало.
— Для чего? Для плана, как одолеть меня, словно мы из книжки со сказками? Или для момента, когда ты не выдержишь и все расскажешь мисс Дэй?
— Я не собираюсь рассказывать Иррис что-то еще.
Печаль поздно поняла свою ошибку.
— Что-то еще? — он склонил голову, глядя на нее. — Что-то еще. И что же она знает?
Печаль сглотнула.
— Она знает, что Ламентия — побочный продукт Звездной воды, и что вы делаете Звездную воду. Но я рассказала ей это до нашего… соглашения.
Кончики острых ушей Веспуса покраснели, он стиснул зубы.
— После этого я ничего ей не говорила, и я…
— Конечно, не скажешь, — Веспус вдруг склонился и схватил запястья Печали, потянул ее по столу, и его лицо оказалось близко к ее. — Слушай меня, мисс Вентаксис. Мы договорились. И ты будешь слушаться. Я получу землю и буду растить свои деревья. Никто и ничто этому не помешает.
Он притянул ее ближе, и Печаль могла видеть только темно-синее пятно, и его фиолетовые глаза возникли перед ней, его прохладное дыхание ласкало ее лицо.