Печаль повернулась, Расмус спешно натягивал рубашку, найденную у стула, застегивал пуговицы.
Растения отступали к своим горшкам, ростки втягивались в стебли, уже не слушались Веспуса, а возвращались в нормальное состояние. Вскоре комната стала такой, какой Печаль видела ее во время визита утром, когда сообщили о чуме. Комната любителя ботаники.
— Думаешь, с ним что-то случилось? — сказал Расмус.
Печаль не успела ответить, раздался громкий грохот, и комната содрогнулась, стекло в лампах стучало о медное основание.
27
Конец игры
— Что это было? — сказала Печаль.
— Звучало как взрыв.
Она думала о том же. Два взрыва за один день… волоски на ее шее встали дыбом.
— Нам нужно выбираться отсюда.
Они снова попробовали дверь, но не могли никак ее открыть.
— Диван, — предложила Печаль, и они подняли ее вдвоем и использовали как таран, хоть хрупкое основание дивана разбилось от первого удара. Больше в комнате не было ничего достаточно прочного или того, что они могли поднять. Они бросались на дверь, и Печаль ударилась рукой так, что закричала, и Расмус заставил ее остановиться, прижал ладонь к ее ране и убрал боль.
Они отдыхали, тяжело дыша, и Печали казалось, что она слышала крики вдали. Она прижалась ухом к двери, прислушивалась. Но звук пропал, оставив тишину, которая пугала даже сильнее.
Они ждали того, что будет дальше, сердце Печали с болью колотилось в груди. Что вызвало тот грохот? Минуты утекали, они застыли как статуи у двери, и никто не приходил.
— Нужно выбраться отсюда, — сказал Расмус, проходя к окнам. — Мне это не нравится.
Не заботясь о трудах отца, он смахнул растения с подоконника на пол и открыл окно.
— Слишком далеко, — тут же сказала Печаль. Спальни и крыло послов были на третьем этаже. Они как минимум сломают руки и ноги, спрыгнув отсюда.
— Если мы сбросим матрас и все остальное мягкое? — спросил Расмус.
Печаль прошла к окну и посмотрела вниз, голова закружилась.
— Слишком далеко, — повторила она.
Он хотел возразить, но замолчал.
— Кто-то идет.
Шаги звучали снаружи, ручка загремела, и Печаль и Расмус отпрянули и переглянулись.
— Печаль? Ты там? — голос был приглушен толстым деревом, но узнаваемый.
— Иррис. ИРРИС! — закричала Печаль, подбежала к двери и заколотила по ней ладонями. — Мы тут.
— Отойдите, — крикнула Иррис.
Печаль и Расмус послушались, и что-то большое врезалось в дверь.
— Аркадий, — прошептала Печаль, невольно улыбаясь.
— Аркадий тут? — спросил Расмус.
— И Лувиан.
Дверь дрожала не петлях, и они отпрянули еще на шаг.
Он точно был не в состоянии выбивать двери, но это его не беспокоило — от его следующей попытки петли не выдержали, и дверь повисла на них, открывая Иррис, Аркадия и Мэла.
— Расмус? — сказала Иррис. Аркадий смотрел на них, щуря опухшие глаза. Бедный Мэл растерялся. — Что ты тут делаешь?
— Веспус перехватил письмо, — быстро объяснила Печаль. — Он сковал нас тут. Откуда вы узнали, что я была тут?
— После взрыва стражи нашего крыла не выпускали меня. Они сказали мне идти к свои покои и ждать, но я пошла к тебе. Когда я увидела дверь гардеробной открытой, я решила, что ты пошла по тайному проходу, и я позвала Мэла и Аркадия, и мы пошли туда.
— Как вы пробились сквозь шипы? — спросила Печаль.
— Какие шипы?
Печаль посмотрела на Расмуса, кусая губу. И шипы, как все растения в спальне, вдруг отступили…
Это были плохие новости для Веспуса.
— Что взорвалось? — спросил Расмус.
— Не знаю. Но вряд ли нам стоит задерживаться.
— Мы можем уйти через крыло послов. Тут нет стражи, — сказала Печаль и замерла. — Стойте.
Она поняла, что это может быть ее последний шанс, пробежала в кабинет и принялась рыскать там.
— Печаль, что ты делаешь? — осведомилась Иррис. — Нужно уходить. Он может вернуться в любой миг.
— Противоядие, — отчаянно сказала Печаль. — Оно может быть тут. Маленький флакон с зеленой жидкостью. Помогите!
Иррис, Расмус и Мэл присоединились к ней, рылись в выдвижных ящиках, пока Аркадий стоял на страже.
Печаль ничего не нашла, стала проверять одежду в шкафу, смотрела в карманах и в обуви. Наверху была полка, и она подпрыгнула, пытаясь понять, есть ли там что-то, вытянула тонкую папку, скрытую сзади. Она быстро заглянула, там мог упоминаться рецепт противоядия.
Но она увидела имя Мэла.
Там были и письма Веспусу, дата на них была пятилетней давности, и Печаль могла прочесть только это в мелких риллянских словах. Не почерк Веспуса. Кто-то писал ему о Мэле.