Выбрать главу
Старые друзья, В вас я узнаю Беспокойную юность мою. Песня летит над Невой, Засыпает город дорогой. В парках и садах Липы шелестят. Доброй ночи, родной Ленинград!

Юван Шесталов

Салют над Невой

Лишь светлый вечер синевою Коснется улиц на ходу — Я, как мальчишка, над Невою Салюта праздничного жду.
И он встает вполнеба снова Раскатом грома надо мной — То золотистый, то багровый В огромной радуге цветной.
Как будто в огненное чудо Вдруг превратились все цветы Моей родной весенней тундры — И расплескались с высоты.
Огни налево и направо — Как будто празднично светло Над городом Великой Славы Сиянье Севера взошло.
Цветет торжественно и броско Над всей ликующей Невой, Над Стрелкой василеостровской И над «Авророю» родной.
Встает над вечными огнями, Над Петропавловкой седой И, рассыпаясь лепестками, Соединяется с водой.
Салют, как солнечная птица В высоком звездном вираже, В глазах восторженно искрится И отражается в душе.
И кто-нибудь сумеет разве Когда-нибудь остановить На улице советской праздник, И жажду вечную — творить!
И как за подвиги награда, Нам после вахты трудовой Гремит салют над Ленинградом, Гремит над гулкою Невой!
И вижу я сквозь расстоянья Средь светлых праздничных шагов Мое ямальское сиянье Над белой памятью снегов!
Перевод с манси А. Аквилева

Олег Шестинский

* * *

Мы в мир огня вошли со всеми, тех дней до смерти не забыть, нас, мальчиков, учило время лишь ненавидеть и любить.
Потом порос цветами бруствер, сраженья канули во тьму, и вот тогда иные чувства открылись сердцу моему.
Но до сих пор при каждой вспышке отваги, гнева, прямоты я снова становлюсь мальчишкой, тем, что не прятался в кусты,
что жизнь, наверно, узко видел, не думая, с плеча рубил, и лишь фашистов ненавидел, и только Родину любил.

Вадим Шефнер

Шиповник

Здесь фундаментов камень в песок перемолот войной, В каждой горсти земли затаился смертельный осколок. Каждый шаг продвиженья оплачен кровавой ценой — Лишь девятой атакой был взят этот дачный поселок.
Ни домов, ни травы, ни заборов, ни улицы нет, И кусты и деревья снарядами сбриты с размаху, Но шиповника куст — не с того ль, что он крови под цвет, Уцелел и цветет среди мусора, щебня и праха.
Стисни зубы и молча пройди по печальным местам, Мсти за павших в бою, забывая и страх и усталость. А могил не ищи... Предоставь это дело цветам — Все видали они, и цвести им недолго осталось.
Лепестки опадают... Средь этих изрытых дорог Раскидает, размечет их ветер беспечный и шалый, Но могилу героя отыщет любой лепесток, Потому что и некуда больше здесь падать, пожалуй...
1943 Ленфронт

Военные сны

Нам снится не то, что хочется нам, Нам снится то, что хочется снам.
На нас до сих пор военные сны, Как пулеметы, наведены.
И снятся пожары тем, кто ослеп, И сытому снится блокадный хлеб.
И те, от кого мы вестей не ждем, Во сне к нам запросто входят в дом.
Входят друзья довоенных лет, Не зная, что их на свете нет.
И снаряд, от которого случай спас, Осколком во сне настигает нас.
И, вздрогнув, мы долго лежим во мгле, Меж явью и сном, на ничьей земле.
И дышится трудно, и ночь длинна... Камнем на сердце лежит война.

Зинаида Шишова

Из поэмы «Блокада»

эпилог

Над Кировским стоит такой закат, Как ровно двадцать месяцев назад, Как будто зарево над Ленинградом, Как будто бы Бадаевские склады Горелым жиром за Невой чадят. Пожарной лестницей, как в сон, как в сад, Мы подымаемся в такой закат. Там — за Тучковым — Парусная гавань, Лесные склады, эстакада, порт. По эту сторону — гранитный и державный - Великолепный город распростерт. И, отнимая у небес сиянье, Над площадью, над знаменитым зданьем Она горит — по-прежнему светла Его Адмиралтейская игла!
1944

Борис Шмидт

На развилке дорог в Европе

А. А. Прокофьеву

На край земли за тридевять земель От синей Ладоги, из голубой Кобоны Он шел, сменяя в третий раз шинель На полушубок, смертью продубленный.