Серьезно? Он действительно был намерен игнорировать тему, незримо повисшую в воздухе?
– Осилю, конечно, – сухо ответила я. – Сразу после того как мы поговорим, почему твой брат, трагически почивший Сир сиров, оказывается, вовсе не почил, а разгуливает по местности, убивая налево и направо.
Я почувствовала, как Арез напрягся.
– Здесь нечего обсуждать. Ты сделала верный и более чем исчерпывающий вывод.
Я раздраженно отодвинулась от него, чтобы иметь возможность посмотреть на него. Но он проигнорировал мои укоризненные взгляды и продолжил смотреть в огонь своими серебристо-серо-голубыми глазами.
– Оставь это, Син.
– Нет уж, не оставлю. Как по мне, я заслужила право узнать все. И если ты не хочешь, чтобы я сбежала и даже в карцере задавала подозрительные вопросы, у тебя два варианта: посвятить меня в суть дела или убить. Решать тебе.
Теперь Арез все же посмотрел на меня – очень медленно и даже головы не поворачивая. Его глаза, обрамленные густыми длинными ресницами, холодно блестели, как бы предупреждая, что в это лучше не ввязываться. Я сглотнула. Похоже, он всерьез обдумывал оба варианта.
– Твое упрямство тебя когда-нибудь в могилу загонит…
– Возможно, – но отступать в любом случае было уже поздно. – И все-таки я надеюсь, что это случится не сегодня, – оптимистично добавила я.
На это Арез едва заметно закатил глаза. Он вытащил походную флягу из рюкзака, открыл ее, сделал глоток и затем передал ее мне. Заманчивое предложение, но мое упрямство взяло верх, и я выжидающе посмотрела на него.
– Я не знаю, что происходит, – проворчал он наконец. – Мой брат был в Каэссе, когда я получил известие от Пектора. Он ставил под сомнение избрание Кьяна на должность Сира сиров, считал, что он едва ли справится. Я тут же сорвался в столицу, но когда я добрался до дома брата, я нашел там только Пектора. Мертвым. С клинком в спине. Мой брат сбежал. Без Пламени Железных Теней, которое Сир сиров никогда бы не оставил. Сегодня я впервые за долгое время снова увидел Кьяна.
Ладно… Это, конечно, объясняло кое-что. Несколько тронутая этой историей, я все же взяла у него флягу.
– Получается, вы выдали мертвого Пектора за твоего брата?
– Мы устроили пожар. После этого никто уже не мог заметить разницы.
– Думаешь, Пектор догадался о его зависимости от темной крови? – должен же был быть какой-то спусковой крючок. – Может, он шантажировал твоего брата.
– Может, – неохотно согласился Арез. – Но Кьян не стал бы из-за этого убивать своего лучшего друга. Не таким образом.
– Не таким образом? – спросила я, глотая ледяную воду из фляги.
– Для вакаров смерть целительна. Мы живем, чтобы однажды с ней встретиться. Но такое подлое убийство, без честной борьбы, без возможности смотреть смерти в глаза, – худшее, что могло бы случиться с Пектором. Настоящее преступление. Согласно нашей вере его жизненная сила навеки потеряна для круга жизни нашего народа. А сам он обречен бесцельно скитаться вдоль завесы, и мира ему не обрести. Более того, этот проступок карается сидхаком, худшей и бесчестнейшей казнью из всех, и ни один из вакаров, обладающих хотя бы искрой чести, не станет завершать жизнь подобным образом. Уж точно не мой брат, – Арез взял одно полено и бросил его в огонь. – В любом случае, после всего, что я сегодня увидел, я уже не уверен, действительно ли мой брат по-прежнему тот, каким я его знал.
В каждом его слове сквозило беспокойство, и я его понимала. Я понимала его слишком хорошо. Вакар, с которым я сегодня столкнулась, не производил впечатления того, кто придавал бы значение законам или морали.
– Кьян не контролировал свои эмоции…
Арез горько рассмеялся.
– Мы оба были бы мертвы, если бы он не контролировал себя. Не знаю, что или кто заставил его предать все, во что он верил, Кьян сопротивляется этому. Пока сопротивляется.
– Почему он не хотел принять твою помощь?
– Потому что он пытается меня защитить, – тихо пояснил Арез. – Так он делал всегда. С тех пор как мы еще были детьми.
Было, конечно, очень странно пытаться защищать кого-то вроде Ареза, но я могла понять поведение Кьяна. У братьев всегда так. И у сестер. Я бы тоже не впутывала младшую сестру в свои проблемы – неважно, насколько нужной и полезной могла бы быть ее помощь.
– Это не твоя вина, – мягко сказала я. – Ты уже не малыш и уж точно не беззащитный. А он по уши в дерьме. Он должен понять, что ты можешь ему помочь.
– Этого не так-то легко добиться, – грустная улыбка появилась на его губах. – Скажем так, та версия меня, которую ты окрестила плясуном, – лишь слабая тень того, чем я занимался некоторое время, чтобы только не думать о войне и смерти моего отца. Я должен был быть на стороне Кьяна, когда его избрали Сиром сиров. А я только лишних проблем ему подкидывал. Будто мало ему было новых обязанностей, так еще и братишку непутевого постоянно из передряг надо вытаскивать.