– Он твой брат. Он, конечно, все понимал.
– Понимал, да. Всегда понимал. Но также он потерял ко мне доверие.
– Я так не думаю. Ты бы видел, как он гордился тобой сегодня.
Во взгляде Ареза что-то блеснуло. Всего на крохотное мгновение, а потом его глаза снова стали цвета холодного зимнего неба.
– Так или иначе, я должен был догадаться, что однажды что-то пойдет не так. Я должен был прийти к нему раньше.
Да уж, настоящая трагедия… Меня точно в живот кулаком ударили. Один этот маленький разговор показал мне, какой тесной была связь двух братьев и как сильно они друг друга любили. Только вот, к сожалению, непохоже было, что их история может закончиться хорошо. Но если я начну сейчас выказывать сочувствие, Арез может еще глубже погрузиться в чувство вины. Чтобы до этого дело не дошло, я смочила краешек накидки водой из походной фляги и стала оттирать с рук засохшую кровь пожирателя мороза. Стоило сменить тему.
– Кто знает об этом происшествии?
– Его старый скалл, который теперь стал моим, Ривен, я, королева… А теперь и ты.
Я задумчиво кивнула.
– А еще голос из тени…
– Да, и еще он.
Теперь все сложилось в единую картинку. Даже наконец прояснилось, зачем Арез взял меня на службу. Он полагал, что своей песней я смогу остановить его брата. Дурацкая была затея – вышло бы из огня да в полымя. Кьян, может, и перестал бы быть зависимым от наркотиков, но у него появилась бы новая одержимость – я. К тому же была еще одна проблема.
– Я попросила твоего брата вспомнить клятву.
Арез удивленно воззрился на меня. Видно, не думал, что я последую его совету.
– Но это не сработало, – быстро добавила я. – Возможно, потому что я на тот момент не знала его имени. Или дело в темной крови.
На лице Ареза не дрогнул ни один мускул, но я отчетливо слышала, как рушится его надежда. И я невольно задумалась, сколько же еще переживаний он прячет за маской от внешнего мира.
– В любом случае ты хотя бы попыталась, – ответил он. – И кто знает, может быть, это все же сработало, и поэтому Кьян не убил тебя на месте.
– Он… он сказал, что его сердце принадлежит теперь кому-то другому.
Глаза Сира вновь заинтересованно блеснули. Я не знала, догадался ли он о скрытом смысле этих слов. Если и догадался, то виду не подал.
– Что еще он сказал?
– Спаси его, пока не началась война.
– Кого?
– Не знаю. Наверное, он имел в виду тебя.
И снова Арез ничем не выдал своего волнения, за исключением темно-бордового оттенка, заигравшего на радужке его глаз. Я предположила, что этот оттенок символизирует беспокойство. Или, может, даже скорбь.
– Я должен остановить его – любой ценой. Мир был делом всей жизни Кьяна. Если сейчас он убьет королеву…
– Да, это понятно, но каков план?
– Я нашел то, за чем приходил сюда. Подробные карты порта. Списки дежурств охраны. Кое-какие сведения о мерах безопасности и строго секретная информация о прибытии королевы. Мятежники собираются атаковать королевский корабль, – мрачно поведал мне Арез.
– Корабль? – растерянно повторила я и отложила в сторону накидку, которой до этого вытирала руки. – Значит, королева прибудет на корабле? – все это было более чем необычно, учитывая, что в ее распоряжении был ряд других более быстрых транспортных средств.
– Это часть отвлекающего маневра для безопасности королевы. Только ее ближайшие доверенные лица знают об этом.
– И голос из тени?
Арез мрачно кивнул.
– Все взаимосвязано. Голос использует не только моего брата, но и мятежников.
До меня так медленно доходило…
– А когда у старого ткача пробудилась совесть, твоего брата отправили к нему, чтобы тот с ним разделался. Я только в толк никак не возьму, почему Кьян до сих пор здесь, хотя ты еще вчера дал ему возможность сбежать.
– Кто знает, – пробормотал Арез. – Может, он хотел напоследок предупредить меня, чтобы я не вмешивался в это дело?
– Но ты ведь не собираешься внимать этому предупреждению?
– Верно, не собираюсь, – мрачно сдвинув брови, он подобрал с пола мои чулки и протянул их мне. – Поэтому мне нужно вернуться и помочь остальным расчистить просеку. Послезавтра уже полнолуние. Если мы к этому времени не доберемся до Вальбета, мой брат разрушит все, за что сам же всю жизнь боролся.
Неприкрытая боль в его голосе заставила мое сердце сжаться. Как же он это переносил? Ответственность, одиночество, ничтожно малая надежда на успех, которая почти растаяла… и все же он не сдавался. Это вызывало уважение. Если бы он не собирался упечь меня за решетку, я бы, наверное, ни секунды не медлила и помогла бы ему. Но действительно ли моя помощь изменила бы что-то? Папка всегда говорил, что, если бы людям чаще давали второй шанс и они разумно бы этим распоряжались, мир стал бы вполовину менее безрадостным. Не заслужил ли Арез второго шанса? Не как Сир сиров, а как любящий брат? Мой рассудок еще медлил, но тело уже было согласно.