Верь в себя, верь, что мы с мамой теперь вместе, и мы за тобой присматриваем.
Я бесконечно благодарен за то, что у меня была такая дочь.
Освети весь мир своим светом. А если темнота одолеет, я буду ждать тебя у первых силков.
Твой папка
P.S. Не сердись на своего друга. Мне пришлось напомнить ему о долге и чести, прежде чем он согласился не рассказывать тебе ничего до поры до времени. Он, кажется, очень искренний мужчина. Само собой, я не забыл ему пригрозить на тот случай, если он причинит тебе боль. Я, конечно, знаю, что ты и сама можешь о себе позаботиться. И все же я рад, если в случае беды ты будешь не одна. Йелина тебя любит, но она никогда не сможет постичь твою дикую душу. Такая же дикая душа была и у твоей матери. Гордись этим.
Мне пришлось несколько раз прерывать чтение, потому что из-за рыданий не хватало воздуха. Но когда я прочитала последние строчки, я выдохнула, и на сердце стало чуть легче. Я знала, что смерть мамы сильно подкосила его. Одна мысль, что теперь он больше не страдает и наконец-то может быть рядом с ней, немного облегчила мою боль и превратила ее в нечто очень мирное.
Что же теперь? Вернуться домой? Даже если я прямо сейчас отправлюсь в путь, все, что я там найду, – это кучку пепла. Йелина наверняка уже ушла. К Вабелле, с которой мы всегда друг друга недолюбливали. Может, стоит дать моей сестре время немного прийти в себя, а то я все испорчу своим появлением. Я была в долгу перед ней.
А значит, идти в леса и охотиться? Ставить силки, собирать кровавые жемчужины? Но чего ради? Йелина и ее ребенок были обеспечены моими тремя золотыми кронами до весны. А мне не нужны были деньги, чтобы выжить…
Живи своей жизнью…
Так вот, бесцельно рассуждая, я сложила письмо и уже хотела убрать его обратно в конверт, когда неожиданно почувствовала, что внутри лежит что-то еще. И это не бумага. А что-то потяжелее. Я выудила это что-то из конверта и оторопела. Это было кольцо. Ослепительно сверкающий бриллиант в чистой золотой оправе. Оно принадлежало не моему отцу. Это было кольцо Ареза. То самое кольцо, на которое я с таким восторгом смотрела в пивной. Своеобразная премия за успешное окончание нашего сотрудничества. Премия лжи. Арез собирался убить меня, а мертвым кольца уж точно ни к чему. Тогда что это означало? Извинение? Компенсация? Как будто можно было просто подарить мне какое-то блестящее колечко, и все сразу бы…
Но оно и впрямь было очень красивое. Золото блестело. Бриллиант переливался. Даже сейчас, когда первые солнечные лучи едва показались над горизонтом, свет отражался во всех гранях камня, и у меня от восторга перехватило дыхание. Как же он будет сиять, когда солнце будет в зените…
– Какое миленькое колечко, – пропищал тоненький голосок, возвращая меня в реальность. – Можно я возьму его себе, когда ты умрешь?
Я застонала и запрокинула голову. Ниви объявился в самый неподходящий момент.
– Нельзя, – буркнула я, убирая украшение обратно в конверт и вытирая рукавом глаза и нос. – Кольцо не мое, а значит, наследовать его я тоже не могу.
– А почему у тебя все лицо мокрое?
Да что ж такое! Никаких нервов уже на это не хватало.
– Проваливай! Умоляю! Хоть раз сделай то, о чем я прошу.
Я закрыла глаза и взмолилась сразу всем богам одновременно. И, похоже, они решили в кои-то веки смилостивиться надо мной. Ниви не сказал больше ничего. То есть вообще ничего. Даже не попрощался. Он ведь улетел, так? Странно. Блуждающий огонек еще никогда меня не слушался.
Я недоверчиво огляделась. Предчувствие меня не обмануло. Ниви никуда не делся. Маленький световой шарик спрятался в канавке между поросшими мхом камнями. Он сидел там, повесив голову.
– Я уже понял, что ты никогда не захочешь со мной пойти, – пропищал он надломленным голоском. – Но уйти сейчас я не могу. Уже слишком светло, – Ниви и впрямь забился в самый дальний уголок своего укрытия, в то время как солнце поднималось все выше над горизонтом. – Я тихонько посижу тут. А потом исчезну. Только… ты не уходи пока. Я не знаю, хватит ли у меня сил снова разыскать тебя.
Я тяжело вздохнула. Как тут не ощутить жалость?! Я покачала головой и все же решила ответить на его заданный ранее вопрос.
– У меня все лицо мокрое, потому что мой отец умер.
Ниви поднял голову.
– Значит, он больше не болеет?
– Нет, не болеет.
– Это хорошо.
Я невольно улыбнулась. Да, в каком-то смысле это было хорошо.
Ниви прополз чуть вперед, насколько это позволяла спасительная тень, и с благоговением спросил: