Арезандер запнулся. Несколько очень долгих мгновений он, не мигая, смотрел на меня, и меня не покидало ощущение, что я только что совершила страшную ошибку. Почему я не могла просто держать рот на замке?
Я была готова к вспышкам гнева и угрозам, но вопреки всем ожиданиям Сир вдруг начал хохотать.
– Так, значит, в народе говорят? – спросил он с невозмутимым видом. – Что я убил собственного брата?
Я лишь сумела слабо кивнуть, потому что не знала, как расценивать его реакцию. Сейчас он хорошо разыгрывал удивление, но до этого я уже столько раз видела, как он умел притворяться. Великолепная актерская игра. К тому же здесь смех был вообще не уместен. Он разве не должен быть обеспокоен? Или рассержен? Или потрясен?
– А что насчет тебя? – поинтересовался он, снова сокращая расстояние между нами, так что теперь мои скрещенные руки едва не касались его обнаженной груди. – Ты веришь тому, что говорят обо мне люди?
Все мои инстинкты забили тревогу. Тон его голоса был чистейшим соблазнением, но вопрос явно был с подвохом.
– Я… не знаю, – сердце колотилось у самого горла. И все же я смело выдержала взгляд его золотых глаз. – Вы скорее производите впечатление того, кто будет сражаться лицом к лицу со своим противником, а не ударит со спины, так что, должно быть, именно в этом пункте слухи несколько привирают.
Я действительно не верила, что Арезандер может нанести удар в спину. Но это не означало, что он не мог быть как-то с этим связан.
Уголки его губ слегка дернулись, что моментально привлекло мое внимание. Я поспешно отвернулась. Сейчас я уже сомневалась, что в случае чего смогу себя контролировать. И сумасшедшая мысль, что его цвет глаз сейчас – это некое выражение чувственного возбуждения, ситуацию никак не улучшала. Если бы он сейчас прикоснулся ко мне… если бы поцеловал меня, я бы точно уже перестала владеть собой.
Вздох, похожий на тихий рык хищника, вырвался из горла Арезандера. Он закрыл глаза, будто пытаясь прогнать неприятные мысли, а когда снова открыл их, золото схлынуло, и вернулся привычный серебристо-серо-голубой оттенок.
– Хватит потрясений на одну ночь, – пробормотал он, резко развернулся и направился в свою спальню. – Ложись спать. Завтра предстоит долгий день.
Это было желанное спасение. Я буквально упала на свою скамейку, юркнула под одеяло и злилась на саму себя. Как ни крути, а положение мое было самым что ни на есть паршивым. Арезандер был глубоко уязвлен и наверняка не оставил бы это так. Возможно, я узнаю даже быстрее, чем мне того хотелось бы, действительно ли он был способен на братоубийство.
Видимо, в какой-то момент, несмотря на холод, я все-таки заснула, потому что я видела сны. Мне снились метель, железные когти, разрывающие мою грудную клетку, полуобнаженный Арезандер, сворачивающий шеи почтовым воронам, и мятежники, планирующие захват в гостевом доме. Меня даже не очень удивило, что разбудил меня утром голос Арезандера. Звучал он сердито, но при этом сдержанно и как-то приглушенно. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что его вообще не было в комнате – судя по всему, он стоял в коридоре.
– Не надо мне вызов бросать! Если так скучаешь по тем временам, когда ты сам был Сиром, возвращайся назад в свой скалл!
– Речь не об этом, – отвечал ему второй голос, принадлежавший Ривену. – Арез, когда ты перенял скалл своего брата, ты понимал, что тебе понадобится кто-то вроде меня. Ты и все остальные, вы все хотите возмездия за то, что с ним произошло. Я же единственный, кто может смотреть на это непредвзято.
Ух ты, я, похоже, стала невольной свидетельницей одного очень личного разговора. И очень даже интересного вдобавок…
– Я пригласил тебя в свой скалл, потому что освободилось место Пектора – не больше и не меньше, – холодно отрезал Арезандер.
– А еще потому, что я твой друг, – заметил Ривен. – И я бы никогда не поступил с тобой так, как Пектор поступил с твоим братом. Я буду предан тебе до самой смерти. Но молчать я не собираюсь.
– Что ж, говори!
Ривен, который уже не казался мне таким уж юным, вздохнул.
– Впервые появился реальный шанс изменить все к лучшему. Но не здесь! Эта метель – не поле для битвы. Рано или поздно настроение изменится. Мы не можем одновременно разбираться с убийцей, мятежниками и разъяренной толпой. Без потерь в этом случае точно не обойдется. Поэтому выводи нас отсюда, да поскорее.
Послышалось тихое рычание, на что Ривен ответил, почти наверняка закатив при этом глаза:
– Или же позволь это сделать мне, если не желаешь сам.