– Ильда? – я огляделась в поисках хозяйки и заметила ее в проходе к кухне. – Принесите нам, пожалуйста, ведро и швабру.
Поспешно кивнув, она тут же исчезла, явно довольная, что кто-то взял на себя смелость разрешить накаляющийся конфликт.
– Ну что ж, – я повернулась к возмутителям спокойствия. – Давайте проиграем, как все это произойдет. Один из вас – скорее всего, этот парень в пятнистом камзоле, у которого пальцы дрожат… – я указала на парня по левую руку от Цуррика. – …первым спустит курок. Но поскольку сам он с похмелья, а у вакаров прекрасные рефлексы, его железная пуля, вероятно, не попадет в цель, а даже если и попадет, выстрел будет не смертельным. После этого умрут он, он, он и он… – я переводила указательный палец с одного браконьера на другого, отсеивая тех, кто стоял ближе всех к вакарам. – …прежде чем остальные откроют огонь. Только смысла в этом не будет, потому что Сир сиров уже наверняка призвал тени, в которые и попадут ваши пули, не успев причинить никакого вреда. И да, лучше вам усерднее молиться Рагому, чтобы все произошло именно так, потому что если хоть один вакар погибнет от шальной пули, остальные не дадут вам умереть быстро – но исход в любом случае будет один: вы умрете.
С каждой моей новой фразой краски исчезали с лиц браконьеров. Уже хорошо, но все же недостаточно. Ни у кого не хватало мужества принять решение, тем более пока их лидер по-прежнему направлял оружие в сердце Арезандера. Надлежало переубедить его. Тогда и остальные подчинятся. Я спрыгнула со стула и шагнула прямо под заряженную винтовку Цуррика.
– Ты что вытворяешь? Убирайся с линии огня, – выругался он. Но я не спешила выполнять его просьбу.
– Как видите, я вовсе не заложница. И хотя это, в общем-то, никого не касается, но могу заверить вас, что спала я этой ночью одна. Если вы не верите мне, спросите менестреля, которому хватило смелости прийти и позаботиться о моем благополучии этой же ночью.
– Да-да, это правда, – подтвердил Тиллард, настраивая свою лютню у камина.
Непохоже было, что Цуррика это убедило, но я понимала, что ссора вспыхнула не из-за того, что они беспокоились о моей судьбе. Он всего лишь хотел избавиться от тех, кто оспаривал его превосходство. И неважно, как это обосновывать. Поэтому я сменила тактику.
– Вы же опытный человек, Цуррик, – сказала я мягче. – Вы наверняка знаете, каково людям приходится, когда они чувствуют себя так, будто заперты. Но ни вакары, ни кто-либо еще не повлияет на эту метель, и она не закончится быстрее от того, что вы устроите здесь кровавую баню.
Его упрямство, по-видимому, начинало давать трещину, и я встала точно напротив дула вскинутой винтовки. Достаточно близко, чтобы слышать меня мог только он. Ну то есть он и еще вакары с их острым слухом.
– Должна предупредить, что тут всем известно, чем вы промышляете, – прошептала я. – В том числе вакарам. Но сейчас у них есть дела поважнее, а потому советую вам не давать им повода проливать еще и вашу кровь. Тогда позднее у вас появится хорошая возможность выплыть.
Цуррик не был глупцом. Он сообразил, что это значило и на какую возможность я ему намекала. Теперь нужно было лишь отступить и ждать, пока он придумает, как подать это решение как свое собственное, без моей подсказки.
– Судя по всему, – сейчас я снова обращалась ко всем присутствующим, – мы задержимся здесь еще на пару дней. Но и эти дни скоро пройдут. И нам еще повезло. В кладовых Ильды достаточно припасов, дров тоже вполне хватит, и камины свободны.
– Все припасы рано или поздно заканчиваются, – прогудел кто-то.
– Так-то оно так, но подумайте вот о чем. Мы в ночлежке, занесенной снегом, с любимым менестрелем королевы и Сиром сиров. Даже если на улице вырастут сугробы в человеческий рост, а то и выше крыш, их двоих рано или поздно хватятся, их будут искать, за ними придут – и заодно вытащат и нас. Я в таком случае хотела бы остаться в живых.
– Она права! – прорычал Цуррик. – Опустить оружие.
Один за другим браконьеры повиновались его приказу, а затем и Арезандер подал знак своему скаллу убрать когти. И в этот же момент Тиллард начал играть, а Йильда вернулась с ведром и шваброй. Она ничуть не удивилась такому исходу и чуть ли не с благоговением протянула мне набор для уборки.
– Нет-нет, не мне, а вот ему, – и я кивнула на парня, скорчившегося на полу. – Кто напачкал, тот и убирает.
С этими словами я направилась в комнатушку, где сидела вчера, прячась от опасного внимания. Пока все шло хорошо, но долго мир явно бы не продлился. Только не в этих обстоятельствах, когда за окном не утихает метель…