Я невольно усмехнулась. Песни вроде этой всегда помогали сгладить возникшее напряжение. Мало кто мог продолжать сохранять агрессивный настрой, думая о родной матушке.
Еще перед началом второй строфы к моему столу подошли вакары с горячим чаем, свежим хлебом, маслом и медом. Мой желудок заурчал, и я потянулась к еде. Я считала, что более чем заслужила этот завтрак, после того номера, что я тут устроила. Только когда начала есть второй хлеб с медом, я заметила, что больше никто не ест. Я даже перестала жевать и с удивлением оглядела вакаров. Все пятеро сидели за столом, пили чай и с насмешкой наблюдали за мной. Глаза Арезандера в этот раз были зелеными с золотыми светящимися крапинками. Я понятия не имела, что именно это означало, но, пожалуй, зеленый можно предварительно записать как цвет, отвечающий за веселость.
– Ты совсем не хочешь упрекнуть меня, что ты оказалась права насчет тех мужчин? – поинтересовался он со странной улыбкой.
– И тем самым напомнить вам, что кровавая баня, которую я предотвратила, строго говоря, была бы вашей виной? – я на миг скорчила преувеличенно задумчивую гримасу и затем ответила самой себе: – Да нет, не особо.
Чтобы еще больше подчеркнуть свое равнодушие, я снова посвятила себя завтраку. Однако Арезандер не желал униматься.
– Мы не собирались отпускать браконьеров.
– Отлично, – пробормотала я с набитым ртом. – Но я подумала, что, наверное, не стоит сообщать им об этом таким вот образом.
Он откинулся на спинку стула и, усмехаясь, отпил немного из своей чашки.
– А я-то считал тебя плохой лгуньей.
– Я быстро учусь, особенно учитывая, что мои учителя – профессионалы.
– Так-так, – рассмеялся он, – значит, ты не против, что мы хотим с ними покончить. Вы же почти коллеги, как-никак.
Я смерила его таким взглядом, который мог бы лишить его головы, если бы я могла метать из глаз молнии.
– Эти парни – безжалостные свиньи, которые жестоко мучают животных. Поэтому нет, я совершенно не против. Может, покончив с ними, вы в порядке исключения накажете тех, кто действительно заслуживает наказания.
С мрачным видом я доела хлеб и в следующий момент вдруг поняла, что все остальные наблюдают за нашим маленьким диспутом с интересом и некой растерянностью.
– Ты нарушила закон, Синта. Тебе не идет роль жертвы.
– А кто сказал, что я о себе говорю?
– Ах, да, – вздохнул Сир с притворным пониманием. – Благородные герои-мятежники из Круга Пепла… – внезапно лицо его помрачнело, а глаза из зеленых стали серо-стального цвета. – Я там был, Синта. В Каэссе. После их последней атаки. Десятки невинных людей погибли. Среди них двое маленьких детей.
Я уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Погибли? Дети? Но в новостных газетах ни о чем таком не упоминалось.
– Сегодня ты допросишь старосту, – невозмутимо продолжил Арезандер. – Ночью он пытался сбежать и уже признал, что состоял в группировке «Круг Пепла». Но вот о следующей цели мятежников и о своих сообщниках говорить наотрез отказывается. Кстати, Ильда и та ее служанка невиновны. Они знали о мятежниках лишь потому, что те часто встречались здесь, но сами в их дела вовлечены не были, так что тут я проявил милосердие. Возможно, я сделаю такое одолжение и для старосты, если он расскажет тебе, какая из двенадцати световых фабрик Вальбета их следующая цель. Должен заметить, что все эти фабрики расположены в густозаселенных кварталах. Так что наслаждайся своим завтраком. А потом тебя ждет дело.
Пока я пыталась снова овладеть собой, он наклонился вперед и взял себе кусок хлеба. Едва он откусил от него, весь скалл пришел в движение. Вакары оживленно заговорили и начали жадно набивать себе животы, будто до этого только и ждали, когда к трапезе приступит их Сир.
Я в смятении убрала руки под стол. Аппетит как-то сразу улетучился.
– А почему, кстати, тот здоровяк связан? – между делом поинтересовалась Заха.
Ривен пожал плечами, намазывая добрый фунт масла на кусок хлеба.
– Я лишь вежливо намекнул Рукашу, что, если служанка плачет, кричит и пытается его ударить, значит, она, очевидно, хочет, чтобы он покинул ее комнату. Он же отказался внять этой просьбе.
У меня вниз по спине побежали мурашки. Я невольно покосилась на Арезандера. Благодаря ему я избежала такой участи, но, похоже, даже подобный исход Сиру уже был известен.
Заха скрипнула зубами.
– Лучше б тогда кастрировал его, чем связывать да рот затыкать.
– Поверь, я бы с огромным удовольствием так и поступил, – проворчал Ривен. – Но тогда это стало бы нашей общей проблемой. Поэтому я попросил тех двух забавных наемников охранять его – и непременно всем рассказать, что он пытался сделать.