Ривен резко спал с лица. В жизни бы не поверила, что когда-нибудь увижу, как умный красноречивый вакар лишается дара речи, но сейчас произошло именно это. И этого было более чем достаточно для ответа.
– И в какое такое безумство он еще не впал? – поспешно спросила я, прежде чем Ривен мог успеть придумать какую-нибудь отговорку. Это вывело его из состояния шока. Он выругался и скорчил страдальческую гримасу.
– Арез меня убьет…
– Я и вправду об этом подумываю, – раздался вдруг строгий голос со стороны открытой двери.
Ривен тут же вскочил, будто обжегся, касаясь меня. Неодобрительные взгляды Сира обещали долгий и непростой разговор, однако перед этим Арезандер запер дверь на ключ и посмотрел на меня своими глазами цвета зимнего неба. Похоже, мое любопытство ему совсем не нравилось. Как и болтливость его приятеля.
– Есть весьма веские причины, почему вакары не делятся этим знанием с остальным миром, – холодно проговорил он, останавливаясь в изножье кровати и скрещивая на груди руки. – Безумство, о котором так беспечно заявил Ривен, мы называем Смертельным трансом. Это такое состояние, в которое мы впадаем, когда начинаем отнимать все больше жизней. При определенных обстоятельствах из этого транса можно и не выйти.
У меня даже язык отнялся, так было непривычно, что он вдруг охотно мне что-то рассказывает. Добровольно к тому же! Хотя сами тайны довольно опасные. Да что случилось?
Арезандер же только входил в раж.
– Что касается Пектора: да, многие считают, что это он убил моего брата. Однако лично я думаю, что за этим кроется нечто большее. Ни один вакар не станет убивать лучшего друга. Даже находясь в Смертельном трансе. Если вдруг и выяснится, что дело все-таки в нем, он не стал бы после этого целенаправленно убивать еще семнадцать человек, он бы без разбора кидался на любое живое существо как одержимый. Если, конечно, кто-то не довел его до безумства и теперь периодически возвращает в это состояние. Либо же его шантажируют. Как бы то ни было, ты вполне можешь себе представить, почему общественность не должна об этом узнать.
О да, это я могла. Люди побаивались вакаров, но при этом уважали их непоколебимость и чувство долга. Если бы они вдруг узнали, что один из несущих смерть слетел с катушек и прикончил Сира сиров, да и вообще все они постоянно ходят по краю пропасти, рискуя потерять контроль и впасть в безумство, вследствие чего начинают убивать, убивать, убивать… Да вся Энебха захлебнулась бы в крови невинных кидхов.
Теперь-то я понимала, почему Арезандер так немногословен. И от этого было не по себе. Потому что…
– Почему вы вдруг рассказываете мне об этом?
– У убийцы твоя кровь. Он оставил нам предупреждение, а я при этом не собираюсь прекращать преследование, – невозмутимо проговорил он. – И поскольку я рискую твоей жизнью, ты имеешь право получить ответы на вопросы.
– А поскольку я почти в любом случае буду мертва, одна или две тайны ни на что не повлияют, так ведь? В итоге я все равно унесу их с собой в могилу.
Он чуть приподнял бровь.
– Я бы не был так категоричен, но да, эта мысль приходила мне в голову, – признал он, после чего оперся на изножье кровати и решительно посмотрел мне в глаза. – Кроме того, я хочу, чтобы ты понимала, что поставлено на карту.
Я горько кивнула, потому что прекрасно понимала, что все это означало. Арезандер пришел не для того, чтобы справиться о моем самочувствии. Он чего-то хотел от меня.
– Что я должна делать? – напрямик спросила я. Со вчерашнего дня не хватало уже никаких нервов на хождение вокруг да около.
Сир некоторое время разглядывал меня. Его челюсть подрагивала, как будто он был не уверен, в ясном ли я уме и восстановила ли силы. Но вот он опустил голову и уставился на свои руки.
– Никто не сможет найти вакара, если он не хочет, чтобы его нашли. Даже я. И поскольку убийца пока что трезво мыслит, – а я в этом даже не сомневаюсь, – допускать ошибок он не станет. Поэтому нужно подготовить ловушку. И для этого…
– Вы хотите, чтобы я стала приманкой, – нетерпеливо перешла я к сути дела.
– Нет, – решительно возразил Арезандер. – По крайней мере, пока нет. Именно на это он наверняка и рассчитывает. И это даже хорошо, потому что так он будет стараться держаться подальше от тебя, что в данный момент необходимо для твоей же безопасности.
При этом он сжимал изножье кровати так крепко, что у него костяшки пальцев побелели.
– Нет, Син, мне нужны ответы. Я хочу знать, как он рассуждает и почему сделал то, что сделал. И я хочу знать, действительно ли кто-то извне дергает за ниточки и кто станет его следующей жертвой. Тогда нам удастся его опередить.