Всё, о чём Варя позаботилась, это чтобы Маргарите помогли переодеться в чистое одеяние, а к обеду приготовили бы самые лучшие блюда. О том, что всё это она попросила сделать слуг, Алексей не знал.
Скоро же в детскую, где он с Маргаритой и детьми читал книгу, вошёл слуга и объявил:
-В столовой скоро накроют к обеду, а в гостевой спальне всё приготовлено для дорогой гостьи!
Когда же Маргарита с Алексеем остались после обеда в столовой наедине, а дети ушли с няней, она с восхищением сказала:
-Это было настоящим сюрпризом... А платье, что мне подали, просто великолепно! Совершенно новое и такое нарядное!
-Варя, видать, заранее подготавливалась в нашему приезду. А ты переживаешь всё ещё, вижу, - приподняв лицо её, смущающейся, за подбородок, Алексей улыбнулся и притянул к себе в объятия. - Всё теперь будет прекрасно. Правда, если ты раздумаешь пойти под венец со мной, то не уверен...
-Раздумаю?! - перебила его удивлённая любимая и тоже одарила улыбкой. - Может спустя годы стану толстой, вредной, сам сбежишь?
-Только если ты захочешь! Я, по сравнению с тобой, уже старик! Между нами аж двенадцать лет! - рассмеялся Алексей. - Но даже если станешь толстой да вредной, никуда от тебя не денусь. Любовь моя к тебе вечная.
С этими словами он взял её, с умилением улыбающуюся, счастливую, на руки и понёс наверх, к спальне. Там, положив на свою постель, Алексей лёг рядом и наслаждался смотреть в её глаза, гладить взглядом нежные черты, спускаясь всё ниже.
Его рука еле касалась шейки возлюбленной,... груди,... талии... Когда же взгляд вернулся к глазам милой, в которых дрожали слёзы, украшенные счастливой улыбкой, губы их бережно сомкнулись друг с другом...
Проплыл тот вечер, встретив ночь, и лишь рассвет с ясного неба стал радовать. Словно вуали, цвета алый и оранжевый лежали на чистом, безоблачном небосводе. Они обнимали друг друга, сливались, будто давно не были вместе вот так свободно,... так тепло...
Просыпаясь в объятиях друг друга, Алексей и Маргарита сразу озарились улыбками. Их обнажённые тела вновь слились воедино. Осторожно, пылко,... окунаясь в волны любви... Ничто уже будто не могло потревожить... Ничто и никто... Никогда...
Глава 72
«Не спеши... Отдыхай,» - с улыбкой вспоминала Маргарита слова любимого этим утром. Он покинул спальню первым, чтобы узнать, как обстоят дома дела, что происходило, пока отсутствовал. Маргарита же сразу поднялась с постели и взглянула на платье, висевшее на спинке кресла.
Этот замечательный подарок от Вари, сестры возлюбленного, трогал душу и грел. Маргарита прижала наряд к груди и улыбнулась. Это было то счастье быть любимой, принятой родными любимого человека, о котором и мечтала: «Оказывается, мечты могут сбываться,» - вздохнула она.
Только мысли об отце стали снова тревожить.
Собравшись в новый день, Маргарита вошла в одинокую гостиную. Вокруг было очень тихо. Лишь тиканье часов у стены и было слышно. В таком покое Маргарита всё больше задумывалась о поступке отца, о его лжи. Зачем он хотел скрыть, что Алексей жив, зачем придумал, что тот погиб, — не понимала.
Она встала к камину, что был закрыт, а внутри него стояло три вазы разных размеров с цветами. Красота цветов будила в душе восторг, но наслаждаться им полностью Маргарита не могла, хотя цветы любила, замечала их здесь везде...
Они встречали каждого у дверей при входе, были расставлены на ступенях лестницы. По бокам буфетов тоже стояли вазы с цветами. Даже по резной ширме здесь, в углу гостиной, вились растения, словно жили в оранжерее. Их жизнь казалась Маргарите краше, чем своя, где самый близкий человек вдруг становится самым далёким.
Прослезившись от разочарования, Маргарита подошла к окну и не поверила глазам. Тут же та тяжесть от воспоминаний об интриге отца, улетучилась. С великим изумлением смотрела она на сад. Каждая веточка, каждая травинка были покрыты серебристыми блёстками. Поднявшееся над ними солнце осыпало позолоченным светом так, что вся земля искрилась, словно оделась в ослепительное платье. Это был первый снег...
Накинув душегрейку и платок на голову, Маргарита выбежала на двор и остановилась посреди сада. Собравшиеся на небе облака стали снова осыпать всё вокруг серебристым пухом. Каждая снежинка радовала глаза и душу. Они плавно ложились на одежду, лицо, на потянувшиеся к ним ладони и оставались ещё некоторое время там, пока не растаяли...
-А зимушка ждала нас, - нежно молвил возлюбленный, неслышно приблизившись к Маргарите и обняв сзади.
-Алёшенька, - с наслаждением прошептала она, закрыв глаза и млея от поцелуев.
-Скоро и ты оденешься в белоснежное платье, - целовал Алексей её. - Да поведу тебя к алтарю... Да будем мы благословлены на вечное счастье...
-Папенька не благословит, - вырвалось из груди Маргариты с горестью.
-Знал, что не сможешь без него вздохнуть свободнее, - улыбнулся Алексей и повернул любимую к себе лицом. - Я отправил ему срочное сообщение.
-Что?! - поразилась та. - Он никогда не позволит нам быть вместе!
-Не правда, не верю, - думал иначе Алексей. - Я ему рассказал обо всём, что на самом деле случилось. Пусть сам сделает выводы,... пусть подумает.
Маргарите ничего больше не оставалось, как согласиться. Душа её просила дать отцу шанс. Она его ждала, как бы ни была полна обиды. Сердце любило отца, помнило всё хорошее...
-Знаешь, у меня есть идея, где бы нам развеяться, пока лёд не сковал реки да озёра, - улыбнулся Алексей, поцеловав ладони любимой...
Куда увозил он её вскоре от поместья — не говорил. Не выпуская из тепла объятий, он одаривал её улыбкой, сиял счастьем, что заставляло и Маргариту успокаиваться. Она наслаждалась каждым мгновением этой подаренной судьбою радостью, а душа вздрогнула: «Только бы не растаяло всё, как этот первый снег...»
Все её переживания чувствовал Алексей, будто они стали одним целым уже давно. Он обнял покрепче и сказал:
-Как утром сегодня покинул тебя, столько всего узнал! Полный беспорядок в делах, а у некоторых из слуг настоящие проблемы. По всей стране идёт расправа над теми, кто отважился протестовать против спаивания народа. Вот, досталось судьбинушке и моей кухарки. Муж её, Тимофей... Пьёт без просыха. Она и ругалась, и в кабак ходила забирать его оттуда, а там её выгоняют уже, один раз даже ударили...
-Ужас какой, - села прямо Маргарита. - И правду папенька всегда говорил, у каждого своя беда...
-Своя беда всегда самой горькой видится, конечно же, - добавил Алексей. - Только унывать нельзя. Выход есть из любой ситуации. Так что... И отец твой вернётся. Сердце у него большое, ты же это знаешь, помнишь. Ну, и тем, кому помочь можем, поможем.
-Как же люблю я тебя, - вымолвила с восхищением Маргарита и снова прильнула в крепкие объятия любимого...
Глава 73
Я верю: я любим; для сердца нужно верить.
Нет, милая моя не может лицемерить;
Всё непритворно в ней: желаний томный жар,
Стыдливость робкая, харит бесценный дар,
Нарядов и речей приятная небрежность,
И ласковых имён младенческая нежность.*
Ласково прочитал Алексей стихотворение для возлюбленной. Они только сошли с парохода «Заря», что привёз их к берегу Кронштадта, и медленно отправились прогуливаться по главной улице. Снег так и продолжал падать пушистыми хлопьями. Ветра не было. Всё вокруг покрыто снежным покровом, будто зима уже давно вступила в свои права, но тепло любви согревало любящих и позволяло видеть чудеса жизни кругом...
-Как тебе пароход? - поинтересовался Алексей. - Я столько восхищения в твоих глазах никогда не видел.
-Никогда не была ни на пароходе, ни здесь, - Маргарита любовалась и снегопадом, и улицами.
-Это не всё, - улыбнулся довольный любимый. - Идём!
Он взял её за руку и привёл на длинную аллею, по краям которой выстроились аккуратным строем причудливые деревья, а меж ними — фонари:
-Это летний сад... Царский город.
-Царский... Я слышала про него, - кивнула Маргарита, вспоминая годы учёбы в институте.
-Я давно хотел посетить его, да всё не выдавалось случая и не с кем было, - улыбнулся Алексей и указал в сторону. - Видишь те монументы?
-Да, - кивнула Маргарита, следуя за любимым, ведущим к покрывающимся снегом памятникам.
-Говорят, здесь хотят ещё установить монумент в память одного пирата. Я вспомнил об этом ещё в Испании, когда повстречал корабль Патик. Мне капитан,... Элиас, сказал, ты была у них, плакала обо мне, - обнял смутившуюся любимую Алексей:
-Да, плакала... А ты следил за мной тогда, верно? Почему же сразу не пришёл? Я думала, ты мне уже чудишься.
-Прости, родная, видать, не настолько смелый, сразу выбежать и кричать, что жив, - улыбнулся Алексей.
-Хорошо. Итак, Патик — пиратский корабль.
-О, да, когда-то он им был... Правда, настоящий Патик уже давно похоронен на дне у Испанских берегов, но живёт теперь новый Патик, капитан которого является потомком пиратов.
-Они пираты?! - удивилась Маргарита не на шутку.
-Не знаю. Говорят, что нет, - пожал плечами Алексей. - Главное, помогли нам в трудные минуты... А здесь, - вернулся он к окружающему их «царскому городу». - Здесь, поговаривают, хотят поставить монумент одному из пиратов... Павлу Джонесу... Он в своё время помог России воевать против турок. Будучи капером, славился успехом и опытом, что очень приглянулось нашей императрице Екатерине второй. Правда, он был не единственным пиратом на службе у неё.
-Вот это да! - поразилась Маргарита. - Я воспринимала пиратов раньше только как книжных героев, а тут... в жизни, да помогают...
-Видишь, не все так плохи, и у каждого свои секреты, - стал вновь целовать руки возлюбленной Алексей.
Он набрал в руки побольше снега и тут же, удивляя наблюдающую за ним милую, вылепил сердце:
-Это мой секрет... Скажи-ка о своих секретах?
-Каких?! - удивилась она. - Нет у меня больше секретов.
-А как же общество, в котором состоишь? Я помню, помню, что ты мне говорила в Испании, - прищурился шутливо Алексей. - От того и смелая, шпагой прекрасно владеешь?
-Ах, так это же, - выдержала она паузу и стала улыбаться, снова смущаясь. - Ах, да... Когда Иринушка погибла, я оставила институт. Со мною ушли и пара подружек. Мы ещё в институте заинтересовались одним салоном. В этом салоне собирается женское общество, которое желает обеспечить женщин профессиональной занятостью. Женщины ничем не хуже мужчин, которым даётся больше возможностей!
-Возможностей?! Ты что, и в солдаты идти желаешь? Жаждешь служить, как мужчина? Быть с ним равной, а не сидеть дома за вышиванием да с детьми? Не устанешь? - засыпал вопросами Алексей, надеясь, что любимая не серьёзно настроена на подобные перемены, и она ответила:
-После того, что пережила, я мечтаю только дома сидеть,... с тобой...
Алексей лишь крепче прижал её в свои объятия, и их губы снова слились в жар поцелуя...
* - «Дориде», А. С. Пушкин, 1820 г.