Изменилась оркестровка. Инструментальные проигрыши превратились в вокализ; в одном из куплетов зазвучал нижний голос — «втора». Так, смягчив широким распевом трехдольный вальсовый ритм, мне удалось найти новую трактовку «Тонкой рябины». Конечно, очень помогло переложение «Тонкой рябины» для оркестра композитора Н. Будашкина.
Есть в моем репертуаре очень симпатичная мне самой старинная народная песня — «Вечор поздно из лесочка». Дело в том, что она была посвящена замечательной крепостной актрисе Параше Жемчуговой, память о которой хранят и эта песня и музей-усадьба «Останкино», где «представляла» эта талантливая русская певица.
Все эти мысли, которыми я поделилась с читателем, касаются песен уже кем-то петых, даже «запетых» со временем и теперь в какой-то степени вновь «открытых». Но есть у меня в планах и другое. Мечтаю сделать совсем новый срез в нашем песенном фольклоре — зачерпнуть в этой сокровищнице почти или вовсе неизвестные произведения. Конечно, они потребуют совсем нового прочтения. Работы здесь непочатый край, и не только певческой, но и исследовательской.
Разъезжая по стране, я часто встречаюсь с народными хорами, фольклорными группами при клубах и дворцах культуры. Как-то в Сибири я познакомилась с самодеятельным семейным ансамблем народных инструментов, задавшимся целью возродить традиции старинного семейного музицирования. После таких встреч, как правило, привожу в Москву песни, стихи. Пусть и не сразу они входят в мой репертуар, но главное, чтобы была какая-то основа для работы.
В первую мою поездку на Камчатку получила я песню местного композитора Мошарского «Жена моряка»; автор, между прочим, председатель камчатского отделения Всероссийского хорового общества. Эта песня несколько лет продержалась в моем репертуаре, была записана на пластинку и даже включена в «гигант», вышедший в Японии.
Из Новосибирска «прилетела» ко мне «Перепелка» баяниста Н. Кудрина. Получилась она не сразу. Много раз бралась я за нее и столько же откладывала. Никак не могла «отомкнуть». Помог разобраться сам автор, который однажды проиграл ее так, что сразу стало ясно: это песня о радостной, озорной, веселой девчонке-перепелке.
На разных широтах звучала другая моя песня — «Восемнадцать лет» композитора О. Гришина. Помните:
Целый год пела ее в гастролях по стране, а потом повезла в Индию. Именно там эта песня имела особый успех. В чем же дело?
В Индии я не только выступала сама, но и много слушала. Видимо, невольно проникшись музыкальной стихией другого народа, я однажды спела заключительные строки песни «Восемнадцать лет» в замедленном темпе. Поначалу мне показалось: причина успеха в том, что этим я в какой-то степени приблизила песню к индийскому слушателю, сделала ее более понятной для него.
Но дело, как разъяснил мне потом один индийский композитор, которому я пропела прежний вариант песни, было в другом. Изменив ритмический рисунок концовки, я вдруг, сама того не подозревая, обнажила в песне новые краски, которые обогатили ее, позволили акцентировать лирическое начало, свежесть ее музыкальной основы.
Я всегда вспоминаю этот пример, когда говорю о неисчерпаемых возможностях и богатстве русской песни, как старинной, так и современной.
На гастролях и дома, в Москве, ко мне обращаются многие самодеятельные авторы — композиторы и поэты. Присылают ноты, стихи для будущих песен. Потом пишут, звонят — беспокоятся, какова судьба их произведений.
Иногда звонит мне из Ленинграда самодеятельный композитор, инженер по образованию, Юрий Свидерский. Что характерно — если он предлагает новую песню, то относится к этому исключительно вдумчиво, с удивительным чувством ответственности. Берешь в руки его клавир и видишь, что человек вложил в него душу.
К сожалению, именно самокритичности и серьезности недостает порой многим самодеятельным авторам.
Что многие пишут, сочиняют — это, конечно, радует. Прежде всего потому, что говорит о том, как неизмеримо выросла общая музыкальная культура нашего народа. Наиболее одаренные поэты и композиторы пополняют ряды профессионалов.
Но это только одна сторона медали. Другая — более огорчительная. Желая как-то поддержать, поощрить авторов, по душевной, что ли, доброте, певцы берут доморощенные произведения, исполняют их. Я порой тоже, признаюсь, грешила этим.
Конечно, находясь на гастролях, можно быстро выучить и исполнить такую песню — ведущий радостно объявит фамилию земляка, зал ответит аплодисментами, назавтра сообщат об этом в газетах… Вроде бы все в порядке: пролетели незамеченными явные слабости — несовершенство музыки, маловыразительные стихи. Песня спета, и автор, если он, как говорят, «от скромности не умрет», уже рассказывает в кругу друзей: «Мою песню исполнял «сам» Магомаев или «сама» Зыкина»…