Теперешнее состояние дел в нашем музыкальном исполнительстве (ведь уже до Баха и Чайковского тоже добрались!) заставляет тревожиться и за смежные области. Как бы какой-нибудь ретивый «передельщик» и «осовремениватель» не объявил устаревшей русскую литературу, скажем, прошлого века. Тогда держитесь Пушкин и Некрасов, станут классиков ничтоже сумняшеся «прилаживать» к современным и суперсовременным веяниям!..
Как мне кажется, у нас еще не сложилось колоритное национальное направление в джазовой музыке. И это одна из причин того, что наша молодежь жадно воспринимает очередные поветрия, которые нередко доходят до нас тогда, когда на Западе интерес к ним спадает или вовсе исчезает. Вот почему наши доморощенные «битлы» порой плетутся в хвосте у модного ритма, «воспитывают» свою публику на давно исчерпавших себя и зачастую дискредитированных новациях, которые звучат только на задворках музыкального Запада. Размышляя об этом, я вспоминаю гастроли с оркестром Осипова в США в 1972 году. После концерта в Сент– Луисе, университетском городе, ко мне подошел студент-философ Джон Хэгерти. «Вы покорили нас своими песнями и музыкой, — сказал он. — Вам можно позавидовать, вы сохранили народные корни. В этом ваша сила».
Я еще несколько раз встречалась с этим симпатичным парнем. Он приезжал на наши концерты в других городах, привозил с собой много друзей и каждый раз засыпал меня вопросами о русской народной песне.
Конечно, русская песня не есть что-то застывшее и неизменное. Жизнь не стоит на месте. Она требует новых интонаций. Народная песня уже в советское время утвердилась в лучших образцах творчества таких, например, композиторов, как В. Захаров, К. Массалитинов и другие. Это советские песни, написанные на народной основе, как принято говорить, в «народном плане».
Ну а обработка старинных напевов, допустима ли она? Думаю, едва ли кто-нибудь станет возражать против нового «прочтения», скажем, песни «Во поле березонька стояла» с использованием богатых тембровых возможностей электронных инструментов. Но для этого требуется талант и тонкий вкус инструментатора, нельзя приносить мелодию в жертву громкости. Как обаятельно, например, звучат народные песни в исполнении оркестра электроинструментов радио под управлением В. Мещерина и некоторых других коллективов!
Обработка народной песни — дело трудное и очень ответственное. Работая с хором имени Пятницкого, такой выдающийся музыкант и композитор, как В. Г. Захаров, долгое время не решался обрабатывать русские народные песни. Бесконечно преданный фольклору и очарованный им, он словно боялся прикоснуться к этой святыне.
Современные песни, написанные Захаровым, наряду с талантливо сделанными им обработками старинных песен вошли в сокровищницу советской музыки. Что же побуждало Захарова делать обработки? Поиски ярких красок, новых акцентов, стремление к большей упругости ритмического рисунка. К тому же, большинство песен сохранилось в одноголосной записи, а для хорового исполнения они нуждались в многоголосном обогащении. Захаров подчеркивал, что обработанная песня должна звучать не хуже, а лучше необработанной, не выпадая при этом из «стиля». «Алмаз уже есть, — говорил он, — существует помимо нашей воли. Его надо очень осторожно и с любовью огранить, тогда вы получите блестящий всеми гранями бриллиант».
Примером такого подхода может служить обработка Захаровым народной песни «Горят, горят пожары». Из нее были убраны длинноты, композитор нашел более сжатый и жизнеутверждающий по стихам вариант, подчеркнувший ее былинность.
Для облегчения восприятия песни «Горят, горят пожары» был изменен музыкальный «расклад»: сначала вступление, затем два куплета в виде запева для одного голоса, далее два куплета всем хором, снова соло и в конце два куплета хором. Голосовой контраст в преподнесении отдельных частей песни «заострил» ее мелодические и смысловые акценты. От такой творческой обработки народная песня, естественно, только выиграла.
Огромное значение обработкам народных песен придавал П. И. Чайковский. Подчеркивая бесконечно важную миссию аранжировщика, Петр Ильич указывал на необходимость сохранения самобытного характера русской песни, на ответственность композитора за идеологическую и эстетическую стороны обработки. «Я… с детства самого раннего проникся неизъяснимой красотой характеристических черт русской народной музыки… я до страсти люблю русский элемент во всех его проявлениях…. одним словом, я русский в полнейшем смысле этого слова».