– Селина, прости, что я так разозлился. Я обещал, что тебе не стоит ничего бояться. И сдержу слово.
– Я верю тебе. Просто… Орлан меня нервирует, – не зная, куда деть руки, я поправила воротник его расшитого серебром камзола.
Анкер поймал мою руку, притянул к лицу и поцеловал, заставив сердце снова забиться в ускоренном темпе.
– Все будет хорошо. Он не тронет тебя и пальцем. Никто не тронет. Пойдем отсюда, я расскажу тебе, что задумал.
Он снова потянул меня по коридору, но на этот раз его рука крепко сжимала не мой локоть, а ладонь, нежно поглаживая пальцы. Испуганная тем, какую реакцию вызывает это касание, я выдернула руку. Анкер нахмурился, но промолчал. До небольшой комнаты в конце коридора мы шли в тишине.
– Я специально с утра здесь все готовил. Смотри.
Он подошел к противоположной стене и отодвинул панель. Подойдя ближе, я увидела золотую решетку, через которую просматривался зал, в котором собирались гости. Они прогуливались по комнате с бокалами шампанского в руках и разглядывали девушек, которые вовсю кокетничали.
– И какова же моя роль в этом вечере? – я отвернулась от окошка и посмотрела на Анкера.
– Спеть свою песню, конечно. – Анкер улыбался. – Здесь со вчерашнего вечера усердно работали строители, проводя в стенах специальные трубы. Им даже пришлось немного поколдовать, чтобы успеть в срок. Смотри.
Он приоткрыл еще одну панель, правее решетки, и я увидела ряд золотых рычажков.
– Если открыть их, то в зале станет слышно все, что произносится в этой комнате. Таким образом, твой голос разнесется по залу, но никто не поймет, откуда идет звук.
Я смотрела на него и не верила в то, что он говорит. Упавшим голосом спросила:
– Ты хочешь, чтобы мужчины в той комнате сошли с ума от желания… и бросились на девушек?
Анкер снова нахмурился.
– Да, твой голос подстегнет их провести здесь всю ночь. Они щедро заплатят, Орлан останется доволен и не тронет тебя.
– А ты подумал о том, каково будет девушкам? – я тоже свела брови и бросила на Анкера пристальный взгляд.
– Они здесь давно работают. Не думай, Селина, что мне не жаль их. Но их судьбу я не могу изменить мановением пальца. – Он говорил с легким раздражением, чеканя фразы. – Но я могу позаботиться о тебе. Тебя это не устраивает? Хочешь выйти в зал?
– Нет, не хочу, – я покачала головой. – Но чтобы из-за меня страдали другие… это тоже неправильно.
Анкер глубоко вздохнул и нервно провел рукой по волосам.
– Неправильно, я согласен. Но, к сожалению, жизнь не всегда справедлива. Поверь, мне жаль девушек не меньше, чем тебе. Но я не могу разом взять и изменить их судьбу, это не в моих силах. – Он на несколько мгновений замолчал, а затем продолжил: – Чтобы им было не так тяжело, я купил особую приправу и передал им перед ужином. Это афродизиак, который возбудит их, поможет перенести этот вечер и даже… возможно… получить удовольствие.
Я задумалась. Все мое существо было против происходящего. Но я понимала, что выбор невелик. Выйти в комнату и отдать свое тело незнакомцам, либо согласиться с планом Анкера. Решение было очевидным.
– Хорошо. Когда я должна спеть?
Анкер достал из камзола карманные часы и посмотрел на циферблат.
– Минут через десять можно будет начинать. Я оставлю тебя в комнате и сам посторожу за дверью, на всякий случай.
Я кивнула, чувствуя, как снова начинает накатывать волна тревоги. Видно, переживания отразились на моем лице.
– Селина, я буду рядом, не переживай. Если хочешь, я останусь в комнате… – Анкер шумно сглотнул, так что на шее дернулся кадык. – Но лучше мне все-таки выйти, чтобы ты точно была в безопасности.
– Да, так будет лучше. – Я постаралась выдавить из себя улыбку. – Я побуду здесь одна и спою песню. Только…
– Да? – его взгляд снова потемнел.
– Ты не мог бы принести мне воды?
– Конечно.
Моя невинная просьба разрядила атмосферу. Анкер широко улыбнулся и вышел. Но уже через несколько минут вернулся с кувшином воды и бокалом. Поставил их на невысокий стеклянный столик и придвинул к нему стул.
– Устраивайся и, когда будешь готова, начинай петь. Через решетку ты сможешь увидеть, насколько подействовала песня, чтобы вовремя остановиться. Я буду снаружи.
На пороге он на секунду замешкался, будто хотел что-то еще сказать, но все-таки не стал. Молча повернулся и вышел. А я осталась одна.
Мысли сами собой вернулись к произошедшему в коридоре, к озерным глазам и горячим рукам Анкера. По телу пробежали мурашки. Морской дьявол, он волновал меня и без песни! Что же будет, когда я начну ее петь?