– Спасибо, Том. Это лучшая похвала, которую я когда-либо слышала. Хочешь, выбери сам песню.
– Я не знаю, мисс. Для меня все одинаково хороши.
– Бред? – Шелби вскинула ресницы. В глазах отразилось пламя костра.
– Том прав. Выбирайте сами.
Шелби легко коснулась струн, и гитара живо отозвалась. Девушка спела коротенькую колыбельную, а потом тихонько засмеялась.
– Эту песню пела мне мама, когда я была маленькой.
Шелби жила уже в следующей песне, а Бред вспоминал Энн Степлтон и никак не мог представить себе ее поющей эту колыбельную маленькой золотоволосой девочке.
Когда Шелби закончила петь, из ночного тумана появились три высокие темные фигуры и остановились, освещаемые пламенем костра, позади Бреда и Тома. Шелби вскрикнула.
Том поднялся навстречу первым, и Шелби с облегчением увидела на его лице улыбку. Следом встал Бред, тоже не проявляя беспокойства.
Гости подошли ближе к костру. Они оказались индейцами и, судя по всему, добрыми знакомыми Тома. Шелби рассмотрела их, и страх ее совсем прошел. Это были молодые парни, немного старше ее самой. В одежде из оленьей кожи, они были красивы той неотразимой красотой, которую дает гармония доброты и силы. Шелби чувствовала, что ночные пришельцы разглядывают ее, и в сильном замешательстве попыталась улыбнуться.
– Так поздно, а вы еще в пути, – обратился Бред к старшему из троих, по-видимому, его ровеснику.
– Мы остановились недалеко от вас, услышали, как поет женщина, и пришли посмотреть. – Все трое как завороженные смотрели на Шелби.
– Это Белый Ястреб и его братья, – обратился Бред к Шелби, – Три Пера и Человек-Дождь. Мои друзья, будьте знакомы, Шелби Вейл. Очень дорогой мой друг.
Бред подчеркнул слово «очень», и внимание гостей стало более скромным. Шелби поняла почему.
И тогда Шелби в голову пришла мысль, как ей показалось, блестящая. Братья-индейцы справятся с Бредом, если она сможет убедить их помочь ей, а потом… потом она обманет и их. Шелби принялась воплощать свой замысел немедленно. Она поднялась и улыбнулась старшему:
– Белый Ястреб, я рада приветствовать вас. Если вы и ваши друзья любите музыку, пройдите и сядьте к огню. Я спою несколько песен для вас.
Шелби старалась не смотреть на Бреда. Она чувствовала и его изумление, и закипающую злость. Она не догадывалась, какую опасную игру затевает. Но Бред все понимал и судорожно пытался придумать выход.
– Хочешь есть, Белый Ястреб? – спросил он, но индеец только отрицательно качнул головой, не отрывая темных глаз от Шелби.
Еще лучше оценил положение Том, смотревший затаив дыхание на своих друзей-индейцев. Он то прекрасно знал, какие мысли и чувства охватили сейчас этих сыновей леса. Они, конечно, совсем иначе, по-своему, поняли приглашение Шелби.
И одна только Шелби, привыкшая к слушателям, не чувствовала, как сгущаются тучи. Она уселась на свое место у огня, взяла в руки гитару и, чуть касаясь пальцами струн, стала что-то наигрывать, выбирая песню.
О любви, конечно. Да, песню о любви. Шелби улыбнулась про себя. Она хотела подразнить Бреда, сбить с него спесь. Она запела, и дивный голос ее зазвучал по-новому выразительно и чарующе в таинственной тишине степной ночи. Глаза ее остановились на старшем индейце, с восхищением наблюдавшем за ней. Шелби спела вторую, потом третью песню, уже почти уверенная, что найдет в лице Белого Ястреба сильного и верного защитника. А Бреду в это время больше всего на свете хотелось задушить ее. Том тоже был сильно обеспокоен.
Когда Шелби ушла спать, Бред и Том вздохнули с облегчением. Мужчины посидели у огня и скоро разошлись. Только Белый Ястреб остался у затухающего костра, погруженный в свои мысли.
На следующее утро он подошел к Шелби.
– Я хотел бы поговорить с тобой, Золотоволосая.
– Говори, Белый Ястреб.
Бред встал как раз вовремя, чтобы заметить скрывающуюся за холмом пару.
– Проклятие! – выдохнул он со стоном, судорожно натягивая сапоги.
Том, хлопотавший около костра, оказался на его пути, и он почти перелетел через него, крикнув на ходу:
– Я сейчас вернусь. Шелби ушла с Белым Ястребом. Придумай что-нибудь, чтобы задержать остальных.
Том только согласно кивнул. Два брата, к счастью, еще спали. Том опустился на колени и стал молиться. Он просил у Бога, чтобы тот помог выручить Шелби, чтобы Бред не поссорился с самолюбивыми индейцами и еще чтобы самому не убить эту девчонку.
Когда Бред взлетел на холм, Белый Ястреб и Шелби разговаривали, стоя под корявыми ветвями раскидистого дуба. «Конечно, – зло подумал Бред, – не ведает, что творит». Он-то хорошо понял, что Белый Ястреб принял ее за легкодоступную женщину.
Бред взял себя в руки. Он должен выручить Шелби и не поссориться с индейцами. Вдруг его осенила гениальная мысль. Он знает, что сказать Белому Ястребу, и скажет он это на языке племени сиу, а мисс Шелби вовсе не обязательно участвовать в разговоре.
Когда Бред подошел к беседующей паре, Шелби встретила его такой ликующей улыбкой, что Бред, несмотря на тревогу, усмехнулся ее детской самонадеянности. Было очевидно, что Белый Ястреб пребывает в благоговейном трепете. Бред заговорил на его родном языке:
– Доброе утро, Белый Ястреб.
– Доброе утро, Бред. Я должен многое сказать тебе.
– Я слушаю.
– Светловолосая женщина – не жена тебе.
– Она сообщила тебе это?
– О чем вы с ним говорите? – весьма воинственно потребовала ответа девушка.
Ее вопрос вызвал удивленный взгляд индейца: он не привык, чтобы женщины вмешивались в разговор.
– Она сказала, что желает идти со мной, в мою деревню. Это большая радость для меня. Если она твоя, я готов заплатить выкуп.
– Белый Ястреб – человек, который известен мне как искусный воин. – Бред отдал дань правилам хорошего тона. – Он храбрый человек, если выбирает себе такую женщину, как Шелби. Не каждый на это отважится.
Индеец сдвинул брови, и весь стан его напрягся так, что он стал как будто выше.
– О чем ты говоришь?
– Проклятие, – не выдержала Шелби. – Бред Коул, вы переведете мне, что он говорит и какое вранье вы ему выкладываете?
– Она не принесет Белому Ястребу много забот. Чаще всего она нормальна, – продолжал невозмутимо Бред. Он явно озадачил индейца.
– Нормальна? – повторил в замешательстве Белый Ястреб. Метнув острый взгляд на Шелби, он опять обратился к Бреду. – Ты хочешь сказать, что это бывает не всегда?
– Кое-какие неполадки бывают в ее голове. Так же она пришла, чтобы быть со мной. Я не знал этого до недавнего времени. Видишь ли, иногда она не может сказать, кто она и почему здесь, а чужого мужчину вдруг принимает за собственного мужа. Эта женщина все время стремится к перемене. Но, – Бред пожал плечами, – бедняжка не отвечает за свои поступки. Она не бывает буйной, по крайней мере не часто, – закончил он.
Бред знал, что может заставить содрогнуться от страха сердце мужественного индейца. Тому приходилось наблюдать людей, чей разум переселялся куда-то… он не знал куда. Безумие было дурным знаком, с которым Белый Ястреб хотел избежать встречи.
Бред решил развить успех:
– Ее имя Уинтер Степлтон, но она приходит в неистовство, когда кто-нибудь ее так называет. Позови ее и увидишь.
Белый Ястреб не жаждал демонстрации этого пугающего состояния, но Шелби, нахмурившись, наблюдала за обоими мужчинами, и он все же обратился к ней:
– Твое имя Уинтер Степлтон?
Шелби, как огнедышащий дракон, повернулась к Бреду и почти зашипела:
– Что вы такое наговорили ему обо мне?
Сверкая почти обезумевшими от ярости глазищами и потрясая судорожно сжатыми кулачками, она, сама того не желая, помогла Бреду.
– Кое-что о вас и больше ничего.
Шелби делала именно то, чего ждал от нее Бред. Она потеряла самообладание.
– Не верьте ему, – взмолилась она, – он лжет: этот негодяй похитил меня, мое имя не Уинтер Степлтон. Я Шелби Вейл. Вы не должны верить тому, что он говорит. Возьмите меня отсюда, и я докажу, кто я есть. Я не Уинтер Степлтон! – в исступлении она почти кричала, а Бред изображал расстроенного, смирившегося с горем человека.