Обычно Энн стучала, входя в кабинет мужа, но сейчас она пренебрегла этой условностью. Слова Карла испугали ее, а страх породил злость. Она резко открыла дверь и вошла в комнату.
Джозеф сидел за столом, читая бумаги, разложенные перед ним. Взглянув на жену, он собрал листы и, свернув их, положил в нагрудный карман.
– Энн? Что-нибудь случилось?
– Ты уезжаешь, Джозеф?
– Короткая деловая поездка.
– Не понимаю, – сказала Энн, пристально глядя на мужа. – Почему ты ничего не сказал мне?
– Ради всего святого, Энн, – раздраженно воскликнул Джозеф, – повторяю, это только деловая поездка.
– Конечно, но… – Энн ощущала смутную тревогу, но не могла пока понять причину. – Когда ты отправляешься?
– Рано утром.
– Давай спустимся в спальню и там все обсудим. – Энн, чарующе улыбнулась.
– Сейчас уже поздно, дорогая, а утром мне рано вставать. Я отправлюсь задолго до того часа, когда ты обычно просыпаешься. Мне не хотелось бы беспокоить тебя. Я лягу в комнате для гостей. – Он с улыбкой подошел к ней. – Я надеюсь, ты простишь меня.
Энн была поражена. Еще ни разу она не получала от него такого решительного отказа.
– Доброй ночи, Энн. Спи спокойно. – И Джозеф вышел из кабинета.
Энн почувствовала, как ледяной комочек страха в груди разрастается. Что-то случилось. Джозеф любит дочь. Уехать сейчас, когда об Уинтер нет известий!
Карл осушил стакан виски и направился было в спальню, когда в дверь постучали. Он вздрогнул от неожиданности и нахмурился. За свою жизнь Карл нажил слишком много врагов, чтобы спать спокойно.
– Кто?
– Карл, это Энн Степлтон, – послышался встревоженный голос.
Он открыл дверь и по тому, как Энн ворвалась в комнату, понял, что произошло нечто чрезвычайное.
– Что принесло тебя сюда в такое время?
– Я должна поговорить с тобой.
– Не могла подождать до утра?
– Джозеф уезжает.
Карл смотрел на нее спокойно, но заинтересованно. Его бесстрастное молчание рассердило Энн.
– Я говорю, он уезжает.
– И что? Деловая поездка.
– Отец, обожающий до безумия свою дочь, неожиданно отправляется по делам в то время, когда его дочь пропала! К тому же почему я ничего не знала об этой поездке? В сущности…
Карл бесцеремонно перебил ее:
– В сущности, он не обязан отчитываться перед тобой.
– Обязан! – уже не сдерживаясь, зло выкрикнула Энн.
– Что ж, действительно немного странно.
– Это плохо.
– Насколько я знаю, ты обладала определенным влиянием на Джозефа.
– Да. Но эта выходка Уинтер все изменила.
– Энн, я уже однажды сказал тебе: делай то, что ты обещала сделать.
– Как я могу сделать это до венчания?
– Ты боишься? – В вопросе Карла слышалась угроза, прикрытая иронией.
– Боюсь? Нет, я не боюсь. Но не хочу спешить. Я должна быть уверена, что Уинтер в твоих руках, а завещание написано так, как нужно мне.
– Понимаю. Но сейчас тебе лучше вернуться домой. Он может проснуться.
– Мы уже несколько недель спим раздельно.
– О Боже, Энн, – рассмеялся Карл, но смех его звучал невесело. – Будь осторожна, не упусти мое золото из своих цепких ручек.
– За меня не беспокойся, – ответила Энн с гримасой вместо улыбки. – Я еще держу Джозефа в руках. Подумай лучше о себе.
Карл схватил ее за руку и сжал с такой зверской силой, что Энн пожалела о своей насмешке.
– Не нужно опасаться за меня, Энн, дорогая. Я всегда добиваюсь того, чего хочу.
Она молчала, всем своим видом выражая покорность.
– Думаю, тебе лучше отправиться домой. Энн согласно кивнула.
– И еще, Энн. Позаботься о тех безделушках, что в свое время получила от нас. Придет время, когда я захочу их вернуть.
– Они в сохранности.
– Хорошо. Но не забудь, кому они принадлежат.
Энн оставалось только соглашаться, кивая головой и вымученно улыбаясь.
Энн ушла, а Карл задумался. Куда собирается Джозеф Степлтон? Знает ли, где скрывается дочь? Он испытывал уважение к людям этой породы. Они гораздо разумнее, чем существа, подобные Энн.
Карл надел плащ и шляпу и вышел из дома. Часом позже он сидел за столом против мужчины жалкого вида, облаченного в лохмотья. Таверна, в которой они встретились, находилась в том районе города, где влачили жалкое существование люди, давно выброшенные из нормальной жизни. В услугах именно таких людей и нуждался сейчас Карл.
– Хорошо ли ты понял, чего я от тебя хочу?
Вопрос был обращен к человеку неопределенного возраста, поблекшие светлые глаза которого были почти скрыты под кустистыми бровями. Во рту у него не хватало нескольких зубов, нос был сломан, видно, в давней драке. Его неподдельной гордостью был золотой зуб. Говорил человек высоким, дребезжащим голосом, выдававшим давнее и неизменное пристрастие к алкоголю.
– Это недешево обойдется.
– Сколько?
– А далеко ли надо добираться? – На лице промелькнуло некое подобие печальной улыбки. – Не думаю, что вы дадите свою коляску. Вы и подобные вам быстро вырастают и забывают, откуда вышли.
– Мейсон, не увлекайся болтовней. Ты будешь работать или нет?
– Да, да, буду. – Мейсон облизнул спекшиеся губы, и Карл догадался, что тот уже давно жаждет подзаправиться.
Карл достал из внутреннего кармана кошелек и подбросил его на ладони, потом положил на стол. Мейсон без слов протянул к кошельку руку, но Карл отодвинул кошелек.
– Ты напьешься сегодня, – голос Карла звучал вкрадчиво, но взгляд таил смертельную угрозу, – но посмей только не выполнить работу – шкуру спущу.
В ответ Мейсон лишь судорожно сглотнул. Он знал Карла слишком хорошо, чтобы не поверить ему.
– Ладно. Я прослежу за ним, куда бы его ни занесло. Положитесь на меня.
– Я хочу знать о каждом его шаге, каждом месте, где он остановится, имена всех, с кем он будет встречаться.
– Понял.
– Как только ты узнаешь что-нибудь, дай знать. Сразу же – ты понял?
– Понял, – кивнул Мейсон.
– Хорошо. – Карл поднялся.
Мейсон проводил взглядом уходившего Карла. В оживших глазах его отразилась сложная гамма чувств, самыми сильными среди которых были ненависть и зависть.
Это был один из многих «старых друзей» Карла, знавших о его предстоящей женитьбе на одной из самых завидных невест Чарльстона.
Мейсон покинул таверну сразу же после Карла. Прежде чем отправиться домой наслаждаться зельем, бутылочку которого он уже купил, Мейсон нанял себе помощника на предстоящий день. Он боялся промахнуться, поскольку не представлял, когда и где настигнет его ярость этого непредсказуемого и страшного человека.
Джозеф уехал на рассвете. В это время Энн обычно еще спала, но сегодня тревога подняла ее с постели. Она стояла у окна спальни, наблюдая за отправлением экипажа. Тревожные мысли теснились в голове. Действительно, Карл прав. Джозеф очень изменился к ней в последнее время. Раньше он не держался с ней так холодно и отчужденно. Уезжает, ничего не сказав.
Во-первых, Уинтер должна достаться Карлу, а она за это получит немалые деньги. Во-вторых, необходимо выяснить, не изменил ли Джозеф свое завещание – поделить состояние поровну между женой и дочерью. Только в этом случае игру можно заканчивать.
Энн опять легла в постель – еще немного понежиться. Что-то происходит помимо ее воли и скорее всего вопреки ее желанию, но она не сомневалась в том, что добьется своего. Энн уже давно научилась преодолевать все препятствия на пути к цели, и угрызения совести и раскаяние не вмешивались в ход ее мыслей.
Поверенный Джозефа – мужчина, а мужчин она умеет прибирать к рукам. Она найдет подход к завещанию через Герберта Мейджила. И Энн заснула, уверенная, что в конце концов все будет, как она задумала.
Джеффри отлично понимал, какую игру затеяла Энн и что он ей нужен только до определенного момента, впрочем, как и она ему. Джеффри восхищала Энн – красивая женщина, со стальными нервами и живым умом. Она разработала великолепный план, и он, Джеффри Бреннер, обернет его себе на пользу. Но дудки! С Джозефом пусть управляется сама. Это не его дело. Он не хочет принимать грех на душу.