Обживать Артек довелось детям московских и ивановских рабочих, крестьянским ребятишкам из голодных в ту пору заволжских сел. Нельзя без волнения читать рассказ одного из новоселов лагеря: «Приехали в Нижний, купили хлеба и колбасы. Приехали в Москву. Обедали: щи с мясом и кашу. Из Москвы поехали и проехали много городов. В Курске пили чай с сахаром. Приехали в Симферополь. Купили колбасы и хлеба: на каждого по 1 фунту хлеба и по полфунта колбасы. Потом поехали в Артек. В море воды много. В Артеке жили месяц. Кормили хорошо…»
За этими бесхитростными, по-крестьянски обстоятельными строками легко угадываются приметы нелегких лет, далекая боль опаленного суховеями, разоренного Поволжья.
Детские высказывания часто поражают и убеждают сильнее, чем самые красноречивые аргументы. Приведу только одно высказывание артековца семидесятых годов. На вопрос, что ему понравилось и что не понравилось в лагере, он совершенно искренне посетовал: «…слишком много времени уходит на всякую ерунду: еду и сон!»
Артек — детище трудных для страны лет. И тем знаменательнее, что главная черта его характера — спешить на помощь к друзьям, выручать из беды, согревать. И тем символичнее, что самая важная традиция пионерского лагеря его сопричастность всему, что происходит в стране и в мире, непримиримость к злу и насилию.
Скольким детям подарил Артек свое тепло и радушие, скольким помог снова ощутить себя детьми после недетских лишений!
Вспомним годы двадцатые и тридцатые: Артек принимает детей немецких рабочих и английских горняков. Приезжают сверстники Павлика Морозова и Коли Мяготина — юные участники борьбы за коллективизацию. На артековском берегу живут смуглолицые мальчишки и девчонки, в их глазах еще долго не гаснут отблески зарева над Мадридом и Барселоной.
Вспомним недавнее: годы шестидесятые — начало семидесятых. В артековскую семью вливаются дети Вьетнама и Ближнего Востока, Греции и Чили.
Сюда приезжают ребята из Ташкента и Дагестана, пострадавших от землетрясений.
Свет Артека, который щедро и открыто дарит он всем своим гражданам, — это свет Родины, воплотившей в жизнь ленинские заветы.
АРТЕК ГЛАЗАМИ АРТЕКОВЦЕВ
Артеку полвека! Но для каждого, кто впервые вступает на его землю, Артек — ровесник. Лагерь — не музей, и его обычаи и традиции — не экспонаты. Они живут, потому что принимаются новыми поколениями. Они развиваются, обогащаются и совершенствуются.
Каждая смена (а их девять в году) для работников лагеря — продолжение пройденного и новый этап. Чтобы полнее представить себе сложный механизм Всесоюзного пионерского лагеря, попробуем посмотреть на Артек глазами артековцев.
«Все мы любим лагерь этот над сверкающей волной…» — поётся в известной артековской песне. Какие же из артековских впечатлений самые яркие, самые запоминающиеся? Обратимся к ребячьим сочинениям об Артеке. Они написаны в 1974–1975 годах. Добавим к этому письма артековцев, анкеты, личные впечатления от встреч, разговоров.
Педагогический коллектив Артека каждую смену предлагает пионерам разнообразную программу дел, призванную решить целый ряд задач идейно-нравственного, трудового, эстетического, физического воспитания. Что из этой программы оставляет наиболее глубокий след?
Конечно, яркие впечатления — это сам Крым, море, природа. Они надежные союзники вожатых Артека. Они делают убедительными и доходчивыми наши беседы о политике Коммунистической партии и Советского государства, придают особенную реальность словам, когда мы говорим с пионерами о ленинском завете «все лучшее — детям».
Крым — это ещё и история гражданской — её познают в походах по местам сражений с врангелевцами, в беседах о легендарных полководцах М. В. Фрунзе, В. К. Блюхере, — и история Великой Отечественной войн: навсегда остаются в памяти линейки на Сапун-горе в Севастополе, минуты молчания у артековских мемориалов.
Это и трудовые десанты на колхозных и совхозных полях, и встречи с трудящимися области, и познание богатейшей флоры и фауны побережья.
Крым — это история русской и советской культуры: музей А. П. Чехова в Ялте, памятные места, связанные с именами Л. Н. Толстого, А. М. Горького, С. Н. Сергеева-Ценского, А. С. Грина…