— Я хочу убить вендиго.
Убить. Убить чудовище и сохранить жизнь Сэму. Возможно ли это?
Огимаа еле заметно вздрогнул — так, словно знал, что Марк скажет, но не до конца доверял самому себе. Сюрреалистичность происходящего захватила Марка целиком, и он без возражений приблизился, когда огимаа подозвал его к себе. Поднялся со своей табуретки, оказавшись вдруг весьма высоким.
— Старец хочет встретиться с тобой лицом к лицу? — это был вопрос, что не звучал, как вопрос. Это было утверждение.
Марк кивнул. Боги, посреди современного мира, в деревушке, которая давно превратила древние верования в способ заработка, огимаа говорит с ним так, будто их отбросило в первобытность! И Марк понимал, что пути назад у него больше нет. Он раз и навсегда должен выбрать: верит ли он в существование вендиго или нет. И если нет, то ему лучше развернуться и уйти прямо сейчас.
Марк сделал свой выбор.
— Его не возьмет серебро, — шаман удовлетворился ответом и продолжил. — По крайней мере, до конца. И ему плевать на ложных богов христиан. Он сам — почти бог, и уничтожить его сможет только огонь. Проткни его сердце серебряным ножом и расчлени тело оглушенного Старца, пока он не очухался. И сожги эти куски. Только так ты сможешь убить Виитико.
Шаман смотрел на Марка так, будто предложил ему разрезать холодную говядину для бутербродов, но сам Марк понимал: попытаться убить вендиго — значит, подписать себе смертный приговор. И он только что поставил на нём подпись.
========== Глава четырнадцатая ==========
Комментарий к Глава четырнадцатая
Aesthetic:
https://pp.userapi.com/c857724/v857724793/2279d/DDhBOojTzzU.jpg
Марк сидел в машине, глядя перед собой, прямо в темноту мэнского позднего вечера. Тьма обступала машину со всех сторон, и только мигание фар отгоняло её прочь. Возвращаясь в Баддингтаун, Марк съехал с шоссе посередине дороги и, включив аварийный сигнал, просто уставился невидящим взглядом в лобовое стекло.
Всё, что рассказал ему шаман, с трудом укладывалось в голове. Уничтожить Вендиго и спасти при этом Сэма — невозможно. Дух голода и северного ветра уже завладел его душой, заменил собой, и физическое перевоплощение в монстра — лишь дело времени. Возможно, нескольких дней. Марку не хотелось в это верить. Он думал, что, быть может, стоит подождать и проследить за поведением Сэма — вдруг тот пойдет на поправку? Шаман хмыкнул в ответ на его предположения.
— Не жди слишком долго, — произнес он. — Виитико быстро набирает силу. И первым делом он придет к родным.
Говорят, жертв Вендиго не находят. А если находят, то в состоянии, близком к скелету. Вендиго пожирает их летом, когда вынужден скрываться в своей холодной норе, дожидаясь возвращения зимы. Представив, что дух ветра и смерти забирает Брайана и Киру, Марк едва не застонал.
Он не мог позволить этому случиться.
— Почему Виитико идёт за тобой? — спросил шаман. Его звали Джек Пайп, вообще-то. Марк подумал, что из-за трубки, которую он курил.
— Я не знаю, — он пожал плечами, но беззаботности не было и в помине.
— Ты знаешь, волчонок, — покачал головой Джек Пайп. — Твоя атка’к знает, где ты перешел Старцу дорогу.
— Старцу… — повторил Марк. Он знал, что индейцы избегают называть Вендиго по имени, предпочитая множество других. — Я не мог перейти дорогу Вендиго, я жил в Лос-Анджелесе. И даже в детстве, я никогда его не встречал.
Джек Пайп сосредоточенно набивал трубку табаком. Он даже не поднял на Марка глаза, но от его слов пробрало дрожью.
— У Виитико множество имен. Он стар, как сама земля, а может быть, ещё старше, и каждое племя, что видело его, называло по-своему. Его песня — это песня ветров и холода, смерти и крови. У всего на свете есть своя песня. Найди свою и пой, когда будешь убивать Старца. Победит лишь тот, чья песня будет сильнее. Охотники за Виитико побеждали его, потому что в них была сила. Твой дед считал, что сила есть и в тебе.
Марк смотрел на тёмное шоссе, сложив на руле руки, и в темноте, освещаемой вспышками фар, ему чудилось огромное существо, перемещающееся между лесом и асфальтированной дорогой. Лес обступал его — мрачный, искривленный, недружелюбный. Снег подсвечивал темноту, и танцующие в свете фар тени казались ещё глубже.
— Виитико — дух, для него мы не враги, но пища, — Джек Пайп раскурил трубку. Дым окутывал его сизым туманом. — Подумай, чем ты насолил своему другу, решившему прийти за тобой.
Сэм.
У Марка внутри что-то сжалось. Тоскливо заныло сердце. Сэм был его другом долгие годы — с детства, они даже не помнили, в какой момент стали друзьями. Интересы у них всегда были слишком разными, чтобы они соревновались друг с другом. Какую обиду мог затаить на него Сэм? Откуда бы ей взяться?
— Старцу ведомы все тайны, — Пайп стукнул ногтем по дереву трубки. — Он знает даже то, что ты сам о себе не знаешь. Он шепчет грязные секреты на ухо жертве, которую избрал своим сосудом, и обещает рассказать больше, если тот впустит его.
Что мог рассказать Виитико Сэму?
Ничего.
Марк с силой потер лицо. Часы на мобильном показывали девять вечера. До Баддингтауна был ещё час или полтора пути. Возвращаться за полночь не хотелось.
«Почему в мире, где люди верят в Санта-Клауса и в Бога, всё ещё существуют монстры, подобные Вендиго? — в отличие от Джека Пайпа, Марк не собирался прятаться за именами Старца и Духа Леса. — Почему чудовища не спрятались в лесах, не умерли, притесняемые новой религией?»
Быть может, потому, что верования индейцев не исчезли даже под давлением христианских миссионеров. Твердая вера алгонкинов давала Вендиго силу. А быть может, он существовал всегда, ещё до прихода людей на эту землю, и будет существовать после. Дикая песня голода будет звучать над мертвыми, безжизненными лесами севера, пока у Вендиго будет пища. Он будет ступать по земле, отравляя её. Он будет существовать.
А быть может, Марк ошибся, и Сэм прямо в данную минуту идёт на поправку, лежа в больнице Бангора. Кира собиралась поехать к нему. Покосившись на телефон, Марк решил, что не будет звонить ей, а поедет в мотель и хорошенько отоспится, а утром пойдет к Риксам.
Когда он поворачивал ключ зажигания, руки у него дрожали.
— Ты должен обездвиживать его серебром. Серебро не убьет Виитико, но остановит и на какое-то время лишит сознания, — повторил Джек Пайп. — Затем, как я и сказал прежде, ты должен разделать его тело и бросить останки в огонь. Только пламя способно уничтожить Старца. По крайней мере, его оболочку.
— Могу ли я спасти… — начал Марк, но шаман прервал его.
— Нет. Волчонок, твоего друга там уже нет.
*
— Я был у Сэма, — Денни отпил добрый глоток пива. — Ездил в Бангор сегодня.
— И как он выглядит? — осторожно спросил Марк.
Вернувшись в город, он все же не отправился спать, как планировал, а позвонил шерифу, чтобы узнать, как продвигается его расследование смерти Виктора. Они договорились встретиться в единственном баре в их маленьком городке и теперь сидели за дальним столиком со своими стаканами.
Денни предпочитал тёмное и горькое, Марк — светлое, с ярко выраженным хмелевым вкусом. И теперь они распивали пенное уже по второму кругу. Денни успел рассказать, что бангорская полиция считает: пора вызывать федералов. Он и сам понимал, что версий о гибели Виктора у него нет никаких, но всё равно тянул со звонком в ФБР, хотя расследование убийства было бы их прямой обязанностью.
Вообще-то Денни терпеть федералов не мог. Наверное, как и любой шериф, предпочитавший разбираться в дерьме своего городка самостоятельно. Да только в некоторых делах без «алфавитного агентства» бывает не обойтись.
Марк так и не признался Денни, что видел Сэма — чувствовал вину, что не позвонил сразу же, а сообщил только на следующий день. Денни вздохнул, уставился на оседающую в стакане пену.