С огромным трудом он постарался выпрямиться. Татуировка на спине исходила болью, будто вновь превратилась в открытую рану, какой была, когда он её только набил. За ребрами у Марка бился волк, но позволить себе войти в транс он больше не мог. Это было слишком опасно.
Ветер вновь швырнул снег ему в лицо, а, когда Марк проморгался, то увидел, что вендиго вышел к границе леса… и остановился. Огонь не позволял ему приблизиться.
— Ты здес-с-сь… — холодный голос вендиго проникал в самый мозг. — Ты приш-шел…
Будто у Марка был выбор. Будто он мог не прийти.
Огонь пожирал хворост и голодно трещал. Вендиго тоже был голоден. От него пахло гнилым мясом и кровью, и Марка затошнило от этой вони. Худая, высокая фигура древнего чудовища почти доходила до макушек сосен. Ребра почти прорывали тонкую, до синевы бледную кожу. Лицо вытянулось, будто морда дикого животного, а на голове, странным образом не цепляясь за ветви, росли рога. Похожие на оленьи, окровавленные, острые на вид, и с них, как обрывки гирлянд, свисали чьи-то кишки. Возможно, это были кишки Рейчел.
К горлу подкатила тошнота. Марк сглотнул горький ком и крепче сжал в ладони рукоять ножа — так, что пальцы почти свело. Перед ним был больше не Сэм, и оно убило Рейчел. Старец убил её и сожрал, и останки развесил по деревьям. И, глядя на его ужасающую фигуру, Марк переполнялся уверенностью, что должен избавить мир от этого монстра.
Ради Киры и Брайана. Ради Рейчел. И ради самого Сэма, который всю жизнь боялся превратиться в чудовище, и в итоге им же и стал.
И снова — ради Киры, что стала для Марка якорем в минуты, когда он готов был сдаться.
В горле у Марка першило и драло холодом. Вендиго метнулся вперед, но пламя костра не позволяло ему приблизиться достаточно.
— Ты никогда не с-сможешь победить меня…
Облик Старца менялся — от практически звериной морды к исхудалому, но знакомому лицу Сэма. К перепуганной мордашке Рейчел, черты которой смазались до неузнаваемости, сменились внешностью Виктора, которого Марк видел только после его жуткой гибели. Порывом ветра едва не задуло остатки костра. Казалось, весь мрачный лес, пристанище вендиго, пришел в движение. Ветер выл, как раненый зверь. Вендиго кружил вокруг костра, опасаясь приближаться, но хворост сгорал, и тепла становилось всё меньше. Как и времени у Марка.
Нужно было что-то решать. Марк мог оставаться под защитой огня, но надолго бы этой защиты хватило? Марк мог рискнуть, и тогда Старец разорвет его на части… или нет. Или он успеет всадить нож в его сердце.
«Дедушка, — взмолился Марк мысленно. — Великие духи! Помогите мне!»
Ветер дул всё сильнее. Вендиго взвыл, и в его жутком вое слышалось предвкушение победы. Песня застревала у Марка в горле, неспособная бороться с духом зимней стужи и холода, смерти и крови, окропляющей снег. И некому было помочь.
Марк мог сдаться. Он мог упасть в снег и позволить Старцу разорвать себя на части, и смерть его не была бы легкой. Но он закрыл глаза и вновь увидел перед собой Киру и Брайана, и Денни, и Айрис, и всех, чьи жизни ничего не будут стоить, если он сдастся, и шагнул вперед, выходя за пределы кострового тепла.
Вендиго торжествующе взревел.
Марк распахнул глаза, намереваясь встретить свою смерть, глядя ей прямо в лицо, и… вдруг он почувствовал, что больше он здесь не один.
«Убей его, волчонок, — прямо в ушах он услышал голос Джека Пайпа, который сменился на дедушкин, скрипучий и хриплый от курения табака. — У тебя хватит сил. Когда он бросится вперед, у тебя будет лишь один шанс»
А затем у Марка в голове зазвучала мелодия. Тихая, но уверенная, как волчьи песни, она заглушила вой ветра, мечущегося в верхушках деревьев, заполнила собой всё существо Марка, вытесняя остатки ужаса, вытесняя всё, кроме однажды написанных им аккордов.
Старец бросился на Марка — огромная, тёмная тень, истинное зло во плоти, которому не страшны ни крест, ни облатки. Он оказался вполне реальным — нож вошел в его грудь с трудом. Вендиго закричал так, будто на него обрушилось небо, и от его крика заложило уши, но Марк не выпустил ножа. Когти Старца впились ему в плечо, и кровь потекла по груди и предплечью. Острая боль вспыхнула так, что почти ослепила, да только Марк знал — чудовищу сейчас больнее. Намного больнее. И он со всех сил надавил на рукоять, чувствуя, как лезвие рассекает мертвую плоть. Вонзается в сердце, парализуя его биение.
Вендиго повалился на землю, царапая грудь острыми когтями, стремясь вырвать нож, застрявший в сердце. Он выл, как воет погибающий зверь. Серебро жгло его, а у Марка полыхало болью плечо, рассеченное в мясо, однако он всё же поднялся на ноги. Он понимал: если сейчас он не сожжет тело Старца, то действие серебра закончится, и вендиго убьет его. А потом, зализав свои раны, отправится в город. Чтобы убивать и есть. Жрать и убивать снова.
— Марк… — простонал Старец. Он будто съежился в размерах, и теперь вновь напоминал Марку Сэма. — Марк, мне больно… жжет… Марк…
Сэм. Что-то перевернулось у Марка внутри. Сэм. Оставалось ли в этом жутком теле его сознание? Открыл ли Старец ему все тайны? Знал ли Сэм, что Кира прошлой ночью была в постели Марка?
Нет. Нельзя было вестись на слова вендиго. В глубине души Марк понимал, что Старец способен притвориться кем угодно, лишь бы выжить. На мгновение ему показалось, что перед ним правда Сэм, его старый друг, но это была всего лишь уловка. Наверняка уловка. Пошатываясь, он подобрался к затухающему костру, пошарил в кармане куртки и вытащил зажигалку. Щелкнул кнопкой — взметнулось пламя. И тогда Марк швырнул плоское тельце зажигалки на хворост.
Огонь снова взметнулся ввысь, и вендиго завыл. Так же шатаясь, как и Марк, чудовище поднялось на ноги. Нож в груди парализовал его действия, мешая развить обычную для него скорость, но долго ли будет сохраняться этот парализующий эффект, Марк не знал.
И тогда он выхватил из огня одну из веток, за которую ещё мог ухватиться, и швырнул в Старца. Тот страшно закричал, шарахаясь в сторону. Ветвь упала на снег, прыснула искрами, затухая, и одна из искр попала вендиго на живот.
Худое тело духа загорелось, как щепка. Полный боли и ненависти вопль взметнулся к тёмному небу. Вендиго заметался по поляне, но ничто не могло потушить огонь, пожирающий его. Марк не смог вырвать ему сердце, но сделал достаточно, чтобы чудовище не избежало смерти в пламени, и теперь Старец вслепую кидался то в одну, то в другую сторону, чтобы достать своего врага, забрать с собой. Марк бросился на землю, по снегу из последних сил откатился в сторону и сжал руками голову, чтобы только не слышать криков вендиго, в голосе которого он слышал и Сэма, и Рейчел, и сотни, тысячи других голосов, ему не знакомых. Сотни жертв, нашедших свою смерть в ненасытной утробе лесного охотника…
Потом всё кончилось. Последний крик мог бы расколоть небо, но оборвался, и останки Старца рухнули на землю. Сгорело за считанные минуты, оставив лишь несколько костей, обугленных дочерна. И, если дух голода и стужи ещё не покинул эти места, то ему предстоит долгий путь к восстановлению.
Марк поднялся на четвереньки, и его вырвало прямо в снег.
«С Рождеством», — подумал он, утирая рот ладонью.
Луна вышла из-за облаков, освещая и его, и догорающий костер, и обгорелые кости на колючем снегу. И черт бы Марка взял, если бы он знал, что будет дальше. Одно он понимал точно: кости оставлять просто так нельзя.
Он должен был их закопать. И, кое-как придя в себя, он принялся за работу.
========== Эпилог ==========
Комментарий к Эпилог
Не верю, что я закончила эту историю. Очень не хотелось тащить её в 2020 года, и поэтому она завершилась сегодня, и именно так, как я изначально и предполагала.
С Новым Годом, дорогие читатели! Надеюсь, что Год Крысы будет добр к вам. Вдохновения вам, хороших книг и средств на покупку этих книг, радости и много-много счастья, а от чего зависит это счастье, вам лучше знать :)