Ободряюще улыбнувшись, Марк хлопнул Сэма по плечу.
— Ни один монстр не подберется к нам, пока мы все вместе, — он толкнул Сэма плечом. — Давай, разжигай огонь, или пошли домой, а то холодно тут чертовски!
Воспоминания возвращались к Марку неотвратимо, как налетает цунами на какой-нибудь одинокий остров в Тихом океане. Он помотал головой, отбрасывая лишние мысли. У него была цель — он хотел поговорить с Кирой. Быть может, всё было не так страшно?
«Ты сам-то веришь в это, Марк? — подумал он. — Действительно ли ты в это веришь?»
Он не знал.
Школа по-прежнему была огромной, вольготно расположившейся во множестве корпусов, шумной и похожей на тюрьму. Даже через десять лет после выпускного бала Марк чувствовал её влияние так сильно, будто был не состоявшимся в жизни музыкантом, вполне счастливым мужчиной, а школьником, прогуливающим уроки. Ему зачастую приходилось делать это, когда он играл в своей первой группе, и теперь это противно-зудящее предчувствие хорошей взбучки, которое он часто испытывал в годы тинейджерства, вернулось.
— Какого черта, — пробормотал Марк себе под нос. — Я уже не школьник!
Первым его желанием после посещения пекарни миссис Гибсон было вернуться в Лос-Анджелес, но он подавил его в себе. Он проделал долгий путь, потому что считал, что его другу нужна помощь. И потому, что детское обещание всегда примчаться по зову нависло над ним, как Дамоклов меч, в ту минуту, когда он прослушал сообщение, хоть он пока что не помнил, почему это обещание было так важно.
Марк слишком хорошо знал себя, чтобы думать, будто он ведом заботой о ближнем. Кира могла рассказать, что происходило с Сэмом до его исчезновения. Марку было необходимо убедиться, что его промедление не повлияло на ситуацию. Что он даже косвенно ни в чем перед другом не провинился.
Марк толкнул тяжелую дверь и оказался в холле. Шел урок. Марка окутало тишиной. Охранник, прогуливавшийся по коридору, увидел незнакомца и устремился к нему.
— Вы родственник кого-то из учеников, мистер? — он оглядел Марка с головы до ног. — Я прежде никогда вас не видел.
— Не совсем. Когда-то я здесь учился…
Охранник нахмурился, но не успел задать следующий вопрос.
— Марк Аллен, — директор школы, уже пожилой, но все ещё крепкий мужчина, мистер Питерс, направлялся к нему по коридору. — Я и не думал, что однажды ты вернешься в свою альма-матер! Твой портрет висит в нашем музыкальном классе, — он махнул рукой бдительному охраннику. — Пропусти его, Макс, это наш бывший выпускник. Неужели ты приехал дать урок музыки этим лоботрясам, а? — мистер Питерс потрепал Марка по плечу. — Мисс Джейд, преподавательница музыки, ничего мне не говорила.
— Да нет, мистер Питерс, — Марк понял, что всё ещё, несмотря на отдалившийся день выпускного, робеет перед бывшим директором, как провинившийся школьник, и разозлился на себя. Какого черта? — Я вообще-то приехал просто так. Соскучился по городу.
— Ну, пойдем, — директор усмехнулся в уже поседевшие, но по-прежнему пышные усы. — Выпьем кофе в моем кабинете, и ты расскажешь мне, что значит быть рок-звездой. Большинство здесь о таком и мечтать не может! Или ты предпочитаешь что-то покрепче кофе?
Марк почувствовал досаду, взявшую его за горло. Все только и делали, что напоминали ему, каким известным он стал, и как они не ожидали, что он вернется в родной город. Всё это ощутимо попахивало желанием поскорее спровадить его из Баддингтауна, показать ему, что и он теперь здесь чужак. А его мысли, не мог не признать Марк, напоминали приступ паранойи.
Ему было обидно, что никто из этих людей не верил в него, когда он с упорством маньяка ранил пальцы о струны, и мозоли, приобретенные от постоянной игры на гитаре, а не от онанизма, которым славились его дружки, кровили под пластырями. Ему было обидно от понимания: когда он уезжал в Лос-Анджелес, даже мать считала, что через полгода он приползет обратно, поджав хвост, чтобы работать на заправке у Падди Мортона. Ему было обидно, что до сих пор его бывшие приятели наверняка обзывали его последними словами за его популярность, но в глаза все они наверняка сделали бы вид, что рады его короткому возвращению.
А может быть, все они гордились им? А он просто идиот, который много лет отрекался от своего прошлого?
От перспективы пить кофе или виски с кофе в кабинете директора — о таком он даже не думал, будучи школьником! — Марка спас звонок с урока. До боли знакомый резкий звук показался ему манной небесной, совсем не как в прежние времена.
— Простите, мистер Питерс, — Марк улыбнулся. — Я пришел сюда поговорить с Кирой Рикс. Не могли бы вы подсказать мне, в каком кабинете она ведет урок?
— Кира Рикс, — тот вздохнул и сокрушенно покачал головой. — Такое несчастье… Разве ты не знаешь? Сэм Рикс пропал. Вы ведь, кажется, общались в детстве?
«Общались? — горько подумал Марк. — Мы были не разлей вода, мистер. И жаль, что в те годы вы были слишком заняты престижем школы и своего имени, чтобы замечать отношения между учениками. Даже преподаватели знали больше»
— Да, — выдавил он. — Мы дружили.
— Он пропал три недели назад. Я пытался дать Кире отпуск, но ей было тяжело находиться дома, и она вернулась на работу. Она прекрасно держится. А зачем ты хочешь поговорить с ней?
— Я не знал, что Сэм пропал, — соврать было легко. Совсем как в школьные годы. — Я думал, быть может, мы втроем выберемся куда-нибудь посидеть, вспомнить былое, — Марка несло. Подобная мысль никогда не пришла бы ему в голову, но, единожды начав врать, он уже не мог остановиться. — Но, раз Сэм пропал… — он сглотнул. — Я хотел бы высказать ей свое сожаление и спросить, не нужна ли моя помощь, — а это была правда.
Почти.
Мистер Питерс поджал губы, всем видом выражая свое мнение относительно этой идеи. Он бы предпочел поговорить с рок-звездой по душам, чтобы потом бравировать перед школьным советом и без того известным фактом, что в Баддингтаун Хай учился популярный музыкант.
— Это не самая лучшая идея. Кира плохо переносит случившееся и изо всех сил старается жить дальше.
«А кто бы на её месте не пытался?»
— Пожалуйста, просто назовите мне номер кабинета, — попросил Марк. — И я обещаю, что пока я не улетел в Лос-Анджелес, я проведу старшеклассникам открытый урок по гитаре.
Марк понимал, что за язык его никто не тянул, и мистер Питерс вцепится в это предложение, даже не подумав о несоразмерности просьбы и вознаграждения за её исполнение. Он хотел поговорить с Кирой Рикс и понимал, что, если он покажется на пороге её дома, она, скорее всего, захлопнет дверь у него перед носом.
И будет права. Кому нужен старый друг, за десять лет не удосужившийся приехать и обременявший себя только краткими звонками на праздники? Да и то, Сэм звонил ему куда как чаще…
— Кабинет 220-А, — сообщил мистер Питерс. — И не забудь зайти ко мне после, обговорим время урока!
Марк лавировал между школьниками, провожавшими его изумленными взглядами. Несмотря на то, что волосы перед походом в школу он благоразумно стянул в хвост, делавший его лицо менее узнаваемым, несколько девочек-старшеклассниц узнали его. Они подталкивали друг друга локтями, провожали его восхищенными взглядами. А, быть может, они просто посчитали его красивым, и теперь взахлеб обсуждали его.
Дверь в кабинет 220-А была приоткрыта. Кира уже явно собиралась уходить и утрамбовывала в сумку папку с контрольными работами. Марк остановился на пороге, не зная, окликнуть её или подождать, пока она сама заметит посетителя. Ему вдруг показалось, что он без спроса лезет в чужую жизнь… но он уже здесь. И отступать было бы глупо.
— Привет, — наконец, окликнул он её.