— Что тебе нужно, Аллен? — Кира подняла на него взгляд, с громким щелчком застегнула замочек сумки. — Ты знаешь, что моего мужа в городе нет. Не верю, что тебе не сказали, что он исчез.
— Сказали, — Марк вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. — Я не знаю, что ответить на это. Мне жаль.
Он чувствовал себя жалким. Ему хотелось назвать Киру по имени, но она бросила на него предостерегающий взгляд.
— Если не знаешь, что сказать, то зачем пришёл? — её тон дал ему понять, что Кира пытается скрыть боль от исчезновения Сэма. — Не думаю, что Сэм был бы рад видеть тебя.
«Значит, о его звонках Кира не в курсе», — заключил Марк. Он задумался, стоит ли выкладывать на стол главный козырь, или подождать, пока Кира выскажется, успокоится. Он понимал её раздражение — за прошедшее после разговора с миссис Гибсон время он уже много раз думал, каким хреновым, по сути, он оказался другом. И Кира всего лишь повторяла его собственные выводы.
— Сэм тебя очень любил и уважал, — произнесла Кира, подходя к нему близко-близко, глядя прямо в глаза. Для этого ей пришлось чуть задрать голову, ведь её макушка находилась лишь немногим выше его плеча. — И ему было больно из-за того, что ты решил, что старый друг для тебя… недостаточно престижен? Не полезен? Что ты там надумал себе, Аллен? — она упрямо сжала губы. На мгновение Марку даже почудилось, будто в её словах пряталась не просто обида за Сэма, но и за саму себя… но почему? Какие могли быть между ними обиды, ведь в школе они даже не общались? — Впрочем, что бы ты ни надумал, это уже не важно. Сэм исчез. Извини, мне пора идти, — голос у неё был такой, будто она и вовсе не извинялась. Она развернулась и направилась к двери.
Марк понимал, что Кира просто старается справиться с потерей. Как умеет. И, возможно, ищет виноватых. Может быть, стоило бы просто дать ей уйти. Но смутное, неотступное чувство, что в этой истории всё не так просто, не позволяло Марку спустить всё на тормозах. Он всегда доверял своей интуиции, а сейчас он ощущал, что, несмотря ни на что, должен выяснить, что произошло с Сэмом. Марк твердил себе это и поэтому решил: к черту. Он расскажет Кире, что Сэм звонил ему. Быть может, тогда она смягчится и объяснит ему хоть что-то. Она не могла не замечать, что с Сэмом что-то происходит, они ведь жили вместе!
— Значит, Сэм тебе не сказал, что мы общались? — козырь лег на стол. Марк почувствовал себя героем дрянного фильма, решившего как можно пафоснее рассказать о тайном знании. Хотя ничего тайного в периодических созвонах не было. Кира всегда могла взять мобильный Сэма и проверить исходящие вызовы или сообщения.
Очевидно, она так ему доверяла, что даже не боялась, что он на работе созванивается с любовницей. Интересно, почему Сэм не рассказывал ей о пусть редком, но общении со старым другом? Что в этом, черт возьми, было такого?
Кира, уже взявшаяся за ручку двери, отдернула руку, будто обжегшись.
— Ты намекаешь, что Сэм от меня что-то скрывал? — Кира обернулась. Она всё ещё была настороже, но Марку удалось завладеть её вниманием. Это была пусть и небольшая, но всё-таки победа. — Откуда мне знать, что ты не врешь?
Марк мог бы прямо сейчас послать её к черту с её подозрениями, но он сдержался. Кира только что потеряла мужа, и она понятия не имела, исчез он или просто ушёл из семьи и скрывается где-то. Она имела право злиться, имела право огрызаться на того, кто впервые за много лет появился в городе и пытается влезть в чужую жизнь. Кажется, она и так всё время пыталась держать себя в руках и жить дальше, чего бы это ни стоило.
Наверное, это заслуживало уважения.
— Зачем бы мне врать? — Марк открыл входящие вызовы и протянул ей телефон. — Сэм периодически мне звонил, не так часто, но случалось. Мы просто разговаривали.
Кира взяла мобильник, пролистала список входящих вызовов.
— Он звонил тебе в тот вечер? — она подняла на Марка взгляд. Поежилась, и, когда она возвращала ему телефон, руки у неё дрожали. Кира нервничала, и Марк это почувствовал.
— Да, но я спал, у меня был тяжелый концерт, и мы ехали в другой город, — прозвучало, как оправдание. Марк приготовился к потоку новых обвинений, отчасти обоснованных, но Кира молчала и задумчиво кусала губы. Перемена вот-вот должна была закончиться. Марк не хотел рассказывать ей о голосовом сообщении вот так, на бегу. — Послушай, Кира, — он дернулся, чтобы положить ей руку на плечо, но не сделал этого. — Я понимаю, что ты зла на меня из-за Сэма. Может быть, ты даже права. Но мне действительно есть, о чем поговорить с тобой. И если тебя мои слова не заинтересуют, я завтра же улечу домой. Но… — он кашлянул. — Есть вещи, которых я не понимаю. Думаю, ты могла бы мне помочь.
Она думала, по-прежнему кусая нижнюю губу. Привычка, которая сохранилась у неё ещё со школы, и Марк, на удивление, вспомнил её. Воспоминания возвращались к нему в Баддингтауне яркими вспышками, и он понятия не имел, хорошо это или плохо.
— Посмотрим, — Кира достала свой мобильный. — Диктуй номер. Я напишу тебе.
Марк мысленно выругался. Он не понимал, почему бы ей просто не согласиться — он же не на свидание её приглашал! Однако он продиктовал номер, и Кира нажала на кнопку записи нового контакта ровно в ту секунду, когда прозвенел звонок на следующий урок.
— Из-за тебя я опоздаю, — бросила она, быстро выходя из кабинета, который начал заполняться школьниками. Они с любопытством поглядывали на Марка, и он тоже поспешил уйти.
«Чертова Кира, — думал он, сбегая по лестнице на первый этаж. — Всегда она была странной!»
========== Глава четвертая ==========
Комментарий к Глава четвертая
Aesthetic:
https://pp.userapi.com/c844616/v844616150/1bb6b5/dtMfqg59wrM.jpg
Несмотря на холод, Марк решил прогуляться по городу детства. Низко надвинув на лоб капюшон куртки, он спрятал волосы и затенил верхнюю часть лица — на всякий случай, чтобы не быть узнанным. Не то чтобы он считал себя популярным настолько, что его должна была узнавать каждая собака, но он жил в этом городе добрую часть своей жизни и понимал, что за его успехами следили не только старые друзья.
Ему казалось, будто машиной времени его перенесло в прошлое. Дети хвастались IPhone последней модели — или не хвастались, если у них его не было, — и машин стало больше, но улицы оставались прежними, магазины и небольшие кафешки, немудреные предприятия семейного бизнеса остались на своих местах, будто их владельцы были бессмертны. А если и не были, то самонадеянно думали, что их дети пойдут по их стопам.
Марк обдумывал встречу с Кирой. Он знал, что задел её за живое. Не мог не задеть, ведь она наверняка любила Сэма и хотела знать, куда он исчез по пути из Бангора в Баддингтаун. Куда вообще можно было исчезнуть на этом пустынном шоссе, сидя в машине?
Марк не знал никаких подробностей, а миссис Гибсон упорно переводила разговор на другую тему, напирая, как бедная девочка Кира хорошо держится и какой внутренней силой надо обладать, чтобы пережить…такое. ТАКОЕ, со значением говорила старушка. И то ли она что-то знала, то ли намекала, что Сэм просто сбежал, не имея мужества подать на развод.
Сэм, которого Марк знал, так бы не поступил. Он любил Киру с двенадцати лет и ни на минуту не сомневался, что добьется её, и они будут жить долго и, несомненно, счастливо.
Беда была в том, что нынешнего Сэма Марк не знал. Это был голос в телефонной трубке, знакомый с детства, меняющийся с годами, но остающийся в сущности таким же. Это был призрак товарища по играм, а не реальный человек. За десять лет кто угодно мог измениться. Перемены вовсе не были его, Марка, собственной прерогативой.
Мог ли нынешний Сэм обеспечить себе алиби, прикрываясь древним обещанием и полагая, что здравомыслящий Марк не сорвется с места и не полетит к другу из-за раскровавленных в детстве ладоней?
Мог ли он быть настолько циничным, или это Лос-Анджелес делает циника из самого Марка?
Юноша вспомнил панику в голосе друга и устыдился своих мыслей. Его даже затошнило, как легко он смог приписать Сэму и трусость, и подкаблучничество, и подлость, хотя знал его много лет. Привыкнув к предательству и умению не мытьем, так катаньем добиться своего, и к другим малоприятным качествам жителей Лос-Анджелеса, он забыл, что люди, живущие в маленьких городках, зачастую куда проще, и вся жизнь их, как и все их чувства и надежды — на виду у соседей. Если бы Сэм хотел сбежать, кто-нибудь бы давно уже понял это и не преминул рассказать Кире.