Я не потрудилась спорить из-за ее слов о «моем ангеле». Я спорила об этом с сестрами и друзьями, но не с Калли. Она всегда видела сквозь всю мою чепуху. И по правде говоря, если отставить все притворство, мое сердце пропускало удар всякий раз, когда кто-то называл его «моим» или говорил, что я принадлежу ему. Я старалась не слишком думать об этом, о том, что все это значило, потому что если честно, это пугало меня до чертиков — даже сильнее, чем мысль о походе в сердце наводненных монстрами Черных Равнин.
Так что я просто сказала:
— Ты даже не знаешь Неро. Как ты можешь говорить, что мы похожи?
— Я знаю, что он ангел. А ангелы думают именно так. Расхлебывать кашу. Восстанавливать порядок из хаоса. Совсем как ты.
Неро звал меня вестницей хаоса, и он был прав. Как и Калли. Я действительно ощущала необходимость восстановить порядок после того, как выпущу весь этот хаос. Эта странная двойственность жила во мне. Раскол. Такой я была — постоянно пойманной, постоянно разрываемой между порядком и хаосом.
— Еще я читала о нем, — продолжила Калли.
— Серьезно? — я представила Калли, свою крутую мамочку, просматривающую колонки свежего таблоида, и невольно рассмеялась.
— Я посчитала целесообразным выяснить, во что ты ввязываешься, — сказала она. — Леда, он почти двухсотлетний ангел, так что мне не нужно рассказывать тебе, насколько он опасен. Ты знаешь, что Легион Ангелов не заставляет своих солдат поступать правильно — всего лишь поступать по закону. По закону богов. Может, это и наш мир, но это их игровая площадка. И их правила.
— Я знаю, Калли. И ты знаешь, что я никогда этого не хотела. Я не хотела такой жизни. Я хотела быть здесь, со всеми вами, вместе.
Калли накрыла мою руку своей.
— Эта жизнь никогда не предназначалась тебе, Леда. В глубине души я всегда это знала. Я не признавалась в этом самой себе, даже после того как ты уехала, чтобы вступить в Легион. Но это правда. Ты предназначена для чего-то большего. Тебе суждено было вступить в Легион Ангелов.
Неро однажды сказал мне нечто подобное. Он сказал, что мой путь в конце концов привел бы меня в Легион.
— Ты веришь в предназначение? — спросила я у Калли.
— Большую часть своей жизни я бы сказала, что нет. Но сейчас… — она покачала головой. — Я уже не уверена.
Я никогда не видела Калли такой нерешительной. Это беспокоило. Калли была нашим камнем, нашим клеем. Она всегда знала, что делать, с какой бы проблемой мы ни столкнулись.
— Ты знаешь что-нибудь о моем прошлом? — спросила я и откусила от своей булочки. Мое время было на исходе.
— Ничего до тех дней, когда ты жила на улицах. Я как-то раз искала твою предыдущую приемную мать, но не смогла ничего найти на ведьму по имени Джулианна Матер.
— Спасибо, — сказала я, разочарованная, но не удивленная. Я оттолкнулась от столешницы. — Мне пора идти.
Я шла по темным улицам Чистилища. Город просыпался, люди спешили из одного места в другое, как будто боясь быть пойманными в темноте. Они наблюдали за мной из окон с надеждой в глазах. Они думали, что я здесь для того, чтобы спасти их от зверств, отравлявших город. Мое горло сдавило чувством вины. Я не была их спасителем.
— Ну же, дорогуша, — проворковал мужской голос. — Не нужно этого делать.
Я резко вскинула голову, ища мужчину, которому принадлежал этот голос. Я нашла его в тени старого здания. Они с приятелем были одеты в черные плащи-тренчи. Значит, они люди Принца.
— Что это у нее такое? — спросил другой мужчина.
— Тазер. На Магитеке. Босс говорит, что гражданским не разрешается носить оружие в городе.
Тень позади них задрожала. Подойдя ближе, я увидела, что эта тень была женщиной. Трясясь, она держала тазер перед своим телом. Первый мужчина выбил оружие из ее рук. Оно прокатилось по мощеной улице и звякнуло о каменное здание на другой стороне. Храм. Эти изверги занимались этим буквально возле храма Пилигримов.
— Даже не думай об этом, — первый мужчина перегородил ей дорогу, не давая добраться до оружия. — Не двигайся, иначе я порежу твое миленькое личико.
Я поспешила вперед, чистая ярость подгоняла мои шаги. Плевать я хотела на то, разрешалось мне вмешиваться или нет. Я даже не думала, что со мной случится потом. Я могла видеть лишь эту бедную женщину, двух отморозков и кончик моего меча.
На моей руке железными тисками сомкнулась ладонь. Я развернулась, чтобы врезать любому, у кого хватило наглости помешать мне помочь этой женщине. Неро поймал мой кулак в воздухе.
— Отпусти меня, — прорычала я.
— Ты не станешь вмешиваться в местные дела.
Я заскрежетала зубами, вырываясь из его хватки. Я не сдвинула его и на дюйм. Я застряла.
— Остановись, Леда.
Я пнула его по лодыжке.
— Это твое последнее предупреждение.
Я вырывалась, используя каждую каплю своей сверхъестественной силы, но я с таким же успехом могла пытаться сдвинуть гору. Рука Неро метнулась в сторону. Я услышала хруст своего запястья за секунду до того, как боль разорвала мои нервные окончания. Я подавила агонию и не перестала бороться. Я вырывалась, толкалась и пиналась.
— Легион накажет тебя, если ты нападешь на этих мужчин, — спокойно сказал он.
— Мне все равно, — выплюнула я.
— Напасть на них — значит спасти ее, но это не спасет остальных в этом городе.
Я наметила очередной пинок в его сторону, но Неро отбил его. Его пинок сломал мне ногу.
— Как ты можешь быть таким холодным? — потребовала я, дрожа от злости и боли.
— Легион никогда не позволит тебе вернуться сюда, Леда. Ты можешь никогда больше не увидеть свою семью. И ты разрушишь свои шансы получить магию, необходимую для спасения Зейна.
Звук имени брата заставил меня остановиться — или, возможно, дело было в огненном шторме агонии, бушевавшем в моем теле и бравшем верх. Я заморгала, пытаясь остаться в сознании. В следующий момент капитан Сомерсет уже несла меня по коридорам храма. Неро поблизости не виднелось.
— Ты просто не можешь держаться подальше от проблем, да, Пандора? — сказала она, усаживая меня на стул в офисе Легиона.
Девять пар глаз уставились на меня. Похоже, все были здесь — все, за исключением Неро. И Пилигримов.
— Выпей это, — капитан Сомерсет протянула мне зелье и добавила более тихим голосом. — Никто не способен сделать такой чистый перелом, как Неро. Твои повреждения заживут за несколько минут. Попытайся за это время не сломать ничего другого, — затем она подошла к нашим товарищам.
— Что с тобой случилось? — прошептал Дрейк, присаживаясь рядом со мной.
Здоровой рукой я открыла зелье и выпила его одним большим глотком.
— Ангел со мной случился.
— Полковник Уиндстрайкер сделал это с тобой? — в его глазах мелькнуло удивление. — Зачем?
— Местные лорды — криминальные лорды, на самом деле — управляют этим городом. Люди напуганы, Дрейк. Они страдают. Я собиралась помешать двум отморозкам местного лорда Принца причинить вред женщине, — я нахмурилась. — Неро не дал мне вмешаться в местные дела, — я осмотрелась по сторонам, мечтая что-нибудь пнуть — а потом вспомнила, что моя нога все еще сломана. — Какой смысл быть сильным, если мы не можем помочь слабым? Если мы не можем исправить несправедливости мира?
— В мире очень много несправедливого. Очень много зла, — сказал Дрейк. — Легион не может исправить каждую ошибку или изгнать каждое зло.
— Зло не приходит исключительно в уродливых монстроподобных формах. Оно прячется за человеческими улыбками и ложными банальными фразами, которыми мы утешаем себя, чтобы мы могли спать по ночам. Я могла остановить тех мужчин, Дрейк.
— Но не всех остальных, и не систему, создавшую их. По крайней мере, не за один день, — он положил ладонь на мою руку. — Это длинная война, война против зла, которое кроется во всех нас.
— Можем ли мы вообще выиграть в этой войне?
— Да, — незамедлительно ответил он.
— Как ты можешь быть настолько уверен?