Я ощущала непреодолимую необходимость приходить туда, когда меня захватывали воспоминания о нем. Вот почему в полдень, на следующий день после той ночи, когда он привиделся мне, как живой, я отправилась верхом в Эндерби. Это было совсем недалеко, не более десяти минут езды. Когда я отправлялась туда на свидания с Бо, я ходила пешком, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь увидел мою лошадь и узнал, что я там.
В тот день я привязала лошадь к столбу и, достав ключ, вошла в дом. Я стояла на своем любимом месте — в старом зале: там была великолепная сводчатая крыша и красивые панели на стенах. В одном конце зала за перегородкой были кухни, в другом — галерея менестрелей. Считалось, что именно это место наиболее часто посещают привидения, потому что одна из владелиц дома, чей муж оказался вовлечен в заговор, пыталась повеситься на галерее, но веревка оказалась слишком длинной, она сильно покалечилась и доживала свои дни в медленной агонии. Именно такую историю я слышала. Помню еще один случай. Как-то, когда я вошла, Бо явился одетым в женскую одежду, которую разыскал в доме: ему нравилось пугать меня.
И сейчас, когда я вошла, мои глаза сразу же устремились на галерею: так было всегда, сколько бы раз я не приходила. И как счастлива я была увидеть его или какой-то знак, что он где-то здесь, что он вернулся ко мне!
Но там никого не было. Только тишина, мрак и гнетущая атмосфера страха и притаившегося зла. Я пересекла зал, — мои шаги звонко отдавались на каменном покрытии пола — и прошла, поднявшись вверх, по пустой галерее.
Я открыла дверь в спальню, которую мы сделали своей. Кровать с бархатным пологом выглядела очень заманчиво. Я задумалась о тех, кто умер на этой постели, затем внезапно упала на нее и зарылась лицом в бархатную подушку.
— О, Бо, где же ты? — рыдала я. — Почему ты меня покинул? Куда ушел?
Потом я затихла и села на кровати. Впечатление было такое, словно я получила ответ на свой вопрос. Я вдруг поняла, что не одна в доме: кто-то здесь был, какое-то движение… Шаги? Были ли это шаги? Я знала все звуки старого дома: скрип старой древесины, жалобные стоны половиц. Бывало, я пугалась, лежа на этой кровати с Бо, что он тотчас же подмечал. Как он смеялся надо мной! Я думаю, он просто мечтал о каком-нибудь происшествии. Однажды он сказал:
— Хотел бы я видеть лицо этой гордячки Присциллы в момент, когда она застанет меня в постели с ее дочерью!
Да, я действительно знала все звуки этого дома и сейчас была твердо уверена, что не одна здесь. Меня охватило ликование. Первая мысль была: он вернулся!
Я позвала:
— Бо! Бо! Я здесь, Бо!
Отворилась дверь. Мое сердце так сильно стучало, что мне показалось, будто я задыхаюсь.
А потом я ощутила дикую ярость: в комнату вошла моя сводная сестра Дамарис.
— Дамарис? — заикаясь, произнесла я — Что… что ты здесь делаешь?
Разочарование ослепило меня, и в этот момент я ненавидела сестру. Она стояла передо мною, ее губы слегка приоткрылись, а глаза округлились от изумления. Она не была красивым ребенком — тихая, послушная, стремящаяся всем понравиться, что наша мать называла «очаровательным». Я всегда считала ее туповатой и обычно игнорировала, но сейчас просто ненавидела. Она выглядела такой чистенькой и опрятной в своем бледно-голубом платье с более светлым шарфом, длинные локоны темных волос падали ей на плечи. Ее просто распирало от любопытства, которые вылилось в живой интерес к происходящему.
— Я решила, что с тобой что-то произошло, Карлотта, — сказала она. — Ты с кем-то разговаривала, так ведь?
— Я крикнула просто, чтоб узнать, кто здесь? Ты напугала меня, — я смотрела на нее с осуждением.
Ее рот приоткрылся от удивления: она была абсолютно бесхитростна. Да и чего другого ожидать от десятилетнего ребенка? Что ей сказать? Я помнила, что звала Бо по имени. Слышала ли она это? Я надеялась, что она ничего не знает о Бомонте.
— Мне показалось, ты говорила, что-то вроде «Бог»? — произнесла она.
— Ты ошиблась, — быстро ответила я, — я крикнула «Кто тут?»
— Но…
— Все остальное тебе показалось, — резко продолжила я.
Встав с постели, я не слишком нежно взяла ее за плечи, так, что она даже поморщилась. Я была довольна: мне хотелось обидеть ее.
— У тебя нет никакого права приходить сюда, — заявила я. — Это — мой дом, и я пришла, чтобы убедиться, все ли в порядке.
— Ты проверяла кровать?
Я внимательно посмотрела на Дамарис. Нет, это замечание было сделано без всякой задней мысли: она ничего не проверяла и не предполагала. Надо заметить, что моя сестра абсолютно невинна. В конце концов, ей всего десять лет.
Я подумала, стоит ли что-то ей объяснять. Нет, лучше оставить все, как есть. Мы вместе вышли из дома.
— Как ты сюда добралась? — поинтересовалась я.
— Я шла пешком.
— А теперь можешь идти обратно, — бросила я ей, усевшись в седло.
Это было двумя днями позже, в субботу. Я была в саду Довер-хауса, когда показался всадник. Он спешился и подошел ко мне.
— Если я не ошибаюсь, это Довер-хаус. Эверсли и капитан Ли живет здесь, не так ли?
— Вы абсолютно правы. Сейчас его нет, но, надеюсь, он скоро вернется. Заходите, я покажу вам, где поставить коня.
— Благодарю. Вы, должно быть, его дочь?
— Падчерица.
— Мое имя — Жерве Лангдон. Мы вместе служили в армии.
— Генерал Лангдон! — воскликнула я. — Мне приходилось слышать ваше имя: сэр генерал Жерве Лангдон. Так?
— Вижу, вы неплохо осведомлены. Я показала ему коновязь, а когда мы направились к дому, показалась моя мать.
— Мама, это сэр генерал Жерве Лангдон, — представила я гостя.
— О, пожалуйста, входите! — воскликнула Присцилла — Мой муж сейчас будет.
— Я проезжал в этих краях, — стал объяснять сэр Жерве, — и вспомнил, что здесь живет мой старый друг. Вот я и решил нанести ему визит.
Он будет в восторге. Он так много о вас говорил, правда, Карлотта? Да, это моя дочь Карлотта.
Сэр Жерве опять повернулся ко мне и произнес:
— Очень приятно. Мы прошли в зал.
— Я узнавал о вас в имении, — сказал сэр Жерве, — и один из слуг объяснил мне, что вы сейчас живете в Довер-хаусе.