— Уоррен, — Денни решился. Если у него есть хоть мизерная возможность попытаться расследовать это дело, то стоило бы ей воспользоваться. — Я думаю, мы должны попробовать раскрыть эти смерти.
Скарборо вздохнул.
— Смерти от зубов медведя, Тейлор? Зачем? Ты видел заключения коронера.
— Видел. А Райли, который был рядом с Каем, видел, что на Джемму напал не медведь.
Аргумент был так себе. Денни, спроси его сейчас Уоррен, вряд ли смог бы объяснить, почему рассказам Арчера он наконец-то поверил.
— Да что он там видел, твой Райли? В темноте? Напуганный до усрачки? — Скарборо сжал губы. — Я не позволю пугать людей, Денни. Джемма Стоукс и Рори Джонсон, так же, как и Кай, погибли от клыков бешеных медведей, и твои догадки, не подкрепленные доказательствами, не стоят того, чтобы поднимать на уши город ещё больше. Лучше постарайся собрать охотников, даже если это будут только Бен и Барри. Или отец Джеммы, я знаю, что он тоже увлекается охотой. Я даже готов выдать ему лицензию в ускоренном порядке, хотя он в этом году её и не получал, учитывая чрезвычайную ситуацию. Но расследовать здесь нечего. И ты сам это знаешь.
Он поднялся.
— Поговори с Беном, Денни. Но сначала иди и хорошенько выспись.
Когда Скарборо вышел из кабинета, у Денни зазвонил телефон.
Из Бакспорта сообщили, что Кай Джонсон умер от потери крови, не приходя в сознание.
========== Глава двадцать седьмая ==========
Комментарий к Глава двадцать седьмая
Aesthetics:
Крис и Мия - https://vk.cc/cbY0Wp
https://vk.cc/cbY0XH
Амулет из обработанного кусочка дерева, с начертанными на нём тремя рунами, пропитанный кровью, затаился у Криса между ключиц.
Выходные выдались крайне странными.
Отправляясь с Мией на концерт, Крис не рассчитывал ни на что, хотя за последние пару недель со встречи их отношения чуть продвинулись. Теперь Мия позволяла целовать себя, но прикосновения ограничивались объятиями. Он не спорил, хотя жесть как хотел её. Она зацепила, потащила, заставила смотреть себе в рот, заставила обожать, и для Криса Баттлера с момента встречи с Мией не существовало больше других девчонок.
Приворожила она его, что ли?
Крис был влюблен. По уши, впервые за долгое время. Так сильно он влюблялся, наверное, разве что будучи восьмиклассником, едва перешедшим в старшую школу и увидевшим местную команду чирлидерш. И тем страннее было, что его, любящего спортивных сисястых блондинок, зацепила Мия.
Она была похожа на фею, но, судя по всему, оказалась ведьмой. Иначе как объяснить это притяжение, которое Крис чувствовал? И как объяснить её слова, сказанные поздним субботним вечером, пока они возвращались с концерта в её маленькую квартирку недалеко от магазинчика?
«Ты можешь умереть»
Крис удивился. Любой может умереть, такова жизнь. Она конечна.
Мия остановилась, коснулась его лица холодной ладонью.
— Нет, ты не понимаешь. Ты можешь умереть совсем скоро, — скользнув большим пальцем по его верхней губе, она покачала головой. — Где ты ночуешь сегодня?
Он пожал плечами. Вообще он договаривался, что останется у Стива, но не был против и других вариантов.
Мия вытащила из кармана джинсов связку ключей.
— Переночуешь у меня. Я думаю, мне… нужно кое-что сделать. И, может быть, я смогу тебе помочь.
Жилище ведьмочки оказалось вполне обычным: кровать, телевизор на стене, покрытый слоем пыли. Рабочий стол с ноутбуком. Небольшая кухня, в которой о любви Мии к колдовству говорили только засушенные пучки трав, что висели на стене вместо разделочных досок или ещё какой ерунды.
Мия вытащила карты, уже виденные Крисом не единожды, и выложила перед ним три шутки.
— Выбирай ту, к которой тянет.
Он не ощущал тяги ни к одной, но взгляд зацепился за правую, чуть потертую с краю. Было в ней что-то… Крис накрыл её ладонью. Мия кивнула, собрала остальные карты и снова перемешала, снова заставила выбирать. И снова.
Получив три выбранные карты, она перевернула их и вгляделась в изображения. Краска схлынула с её лица. Она тяжело сглотнула.
— Смерть идет за тобой, — Мия ткнула пальцем в одно из изображений, прямо в скелета, пригвожденного к полу мечами. — И твой друг станет причиной, — она закусила губу. — Я не знаю, смогу ли помочь тебе… но я постараюсь.
Так у Криса и оказался на шее амулет, ради которого он пожертвовал кровью из взрезанного пальца. Коннор бы вечность ржал, если бы узнал, но Крис не собирался ему рассказывать. Может, он бы и сам не поверил Мие, но видел её испуганный взгляд. Чувствовал, как дрожали у неё пальцы, когда она осторожно надела ему на шею амулет. Когда потянула вверх его футболку, провела ладонями по плечам и груди. Когда поцеловала так, что он едва не задохнулся от неожиданности, и потянула к постели.
В том, как она цеплялась за его шею и притягивала к себе, обнимая длинными ногами за пояс, ему чудилось что-то отчаянное. И Крис целовал её в ответ, пытаясь успокоить — и очень, очень в этом фейля.
Он понятия не имел, может ли верить её словам, но отчего-то, стоило ему коснуться амулета, его сердце успокаивалось. Быть может, Мия и не обладала никакими там сверхъестественными силами, но она умела в этом убедить.
— Не хочешь рассказать мне, что ты видела?
Мия прижалась к его плечу, ткнулась носом в его шею.
— Нет. Но ты поймешь. Просто будь осторожен.
Крис и сам не знал, хотел ли он знать, что увидела Мия, или предпочел бы оказаться в счастливом неведении. Он не верил в предопределенности прежде, но после встречи с Мией его не покидало ощущение, будто связь между ними, поначалу тонкая, крепнет с каждым днем. Хотел ли он верить ей и в остальном?
Ну… амулет в любом случае вряд ли сможет ему навредить.
*
Коннор был счастлив.
Если бы он мог, он бы прокричал об этом так громко, что сорвал бы голос. Но он понимал: отношения с Хизер нужно хранить в тайне, даже от самых-самых близких, иначе им обоим не поздоровится. Идиотом Коннор никогда не был. Хизер была его учительницей, и доказать хоть кому-то, что она не использовала свое положение, чтобы заставить его с ней спать, было бы невозможно.
Да только сам Коннор теперь знал, как она поначалу сопротивлялась своим чувствам, как пыталась убедить себя, — и его, что это всего лишь гормональный всплеск, и он скоро пройдет. Знал, как ей было сложно признаться, и любил её за это ещё сильнее. Любил так, что за ребрами ныло сердце.
Оставалось продержаться всего полгода, до выпускного бала, и Хизер больше никуда от него не денется.
Им обоим было страшно от происходящего и при этом — отчаянно хорошо.
Субботний вечер и часть воскресенья Коннор провел с Хизер: они занимались сексом; разговаривали; смотрели какие-то дурацкие видео на Youtube в её смартфоне; целовались так много, что начинали ныть губы. Терять хоть минуту этих выходных казалось кощунством. Ведь она всё-таки приехала. Поборола свои страхи.
Они болтали обо всем — о детстве Хизер, прошедшем в таком же маленьком городке, только в Техасе, а не на севере; о зимней охоте, на которую отец таскал Коннора, когда их отношения ещё не совсем пошли в задницу. О том, что в детстве родители возили Хизер на ярмарку, и это были её самые любимые дни в году. Спорили о русской литературе, которая нравилась Хизер и казалась Коннору депрессивной и мрачной, как северная зима. Снова включали какое-нибудь дурацкое стэнд-ап видео и лениво целовались.
Он даже боялся уснуть: вдруг она окажется видением? Вдруг ему всё просто кажется? Но около часа ночи Коннора таки срубило, когда Хизер уже давно спала, прильнув спиной к его груди.
Проснулся он от её крика.
Хизер наотрез отказалась рассказывать ему о кошмаре, от которого проснулась ночью, но он и так догадался — наверняка ей снился бывший муж. Кто ещё-то? Коннор прижимал её к себе и шептал слова утешения, пока она вновь не уснула и не проспала до утра в его объятиях.
Черт, как же Хизер была нужна ему! И Коннор знал, что тоже ей нужен.
Плевать он хотел на их разницу в возрасте.