Джемма пыталась в дерьме измазать его чувства, так заслуживала ли она уважения?
Мать ждала ответа, и Коннор сдался. Вздохнул, двумя пальцами сжал переносицу.
— Хотя бы Кэрри не заставляй идти.
…Похороны давили. Мать Джеммы тихо плакала, уткнувшись носом в носовой платок; отец выглядел то ли не в себе, что не удивляло, то ли нетрезвым. Коннор понятия не имел, что хуже. Попадаться им обоим на глаза ему всё равно совершенно не хотелось, и он топтался позади всей толпы одноклассников, глядя, как буквально каждый из них подходил, чтобы бросить на гроб Джеммы горсть земли.
Как будто её смерть их действительно волновала.
Хотя, быть может, она волновала Сэнди. На ту было смотреть-то жутко: бледная, с синяками под глазами, заплаканная, она обнимала себя руками за плечи и неотрывно пялилась в засыпаемую землей могилу.
— Пиздец, конечно, — прокомментировал Крис. — Не думал, что ты придешь.
Коннор кивнул в сторону матери, как раз направлявшейся к могиле Джеммы.
— Я не собирался. Мать уговорила. Ну хоть Кэрри не вытащила.
— Да уж.
Через день должны были хоронить Кая Джонсона, и могила, приготовленная для него, зияла разинутым ртом в соседнем ряду. И Кая было действительно жаль. Коннор вдруг подумал: никто не избежит смерти, но, наверное, важнее оставить после себя хорошие воспоминания. Больше хороших, чем паршивых.
Разве, бегая с ним на свидания в кино еще год назад, могла Джемма подумать, что следующей осенью ей перегрызет горло бешеный медведь?
Коннор помнил, как они целовались на последнем ряду — работа в кинотеатре давала ему свои привилегии бесплатных билетов, — и как Джемма забиралась к нему на колени, запускала пальцы в волосы. Терлась об него жадной до секса кошкой, так, что у Коннора в ушах шумело, и им обоим это было чертовски в кайф. И это были неплохие воспоминания, к слову.
Он видел, как одной из последних к могиле Джеммы приблизилась Хизер, бросила на крышку гроба красную розу. Коннор машинально сделал шаг вперед — хотелось её успокоить, обнять, прижать к себе — и остановился. Его тянуло к Хизер, как магнитом; он чувствовал всем существом, как ей хреново, и чертовски невыносимо было находиться так близко и так офигительно далеко от неё, когда ей плохо.
Только вот она сама решила подождать хотя бы неделю.
Пока всё уляжется.
Прошло два дня.
Ещё только два дня.
Блядь.
Он прикрыл глаза.
В конце концов, Хизер была права: они должны быть осторожнее. Разумнее. А чем ближе Хизер к нему была, тем меньше Коннору удавалось следовать голосу разума. Даже здесь и сейчас.
Это хуево.
— Пойдешь? — Крис кивнул на могилу. — Только ты и остался. Будет странно, если ты так и будешь тут и дальше стоять, как хер на дне рождения.
— Ну ты и придурок, — прошипела проходящая мимо Мэгги. — Джемма умерла, а ты даже на её похоронах ругаешься!
Крис развел руками.
Подходить к гробу Джеммы Коннор вовсе не хотел. Хватало ему воспоминаний, что лезли в память непрошеным калейдоскопом. Ни минуты он не жалел об их расставании, но прошлое никуда не денется, как бы этого ни хотелось.
Остановившись у самого края могилы, Коннор взял в руку горсть земли. Сжал зубы.
Джемма собиралась подставить его и Хизер.
Джемма издевалась над Кэрри, да и не только над ней.
— Какой же ты всё-таки была сукой, — тихо пробормотал он.
«Но такой смерти не заслужила. Покойся с миром, наконец»
Земля стукнулась о крышку гроба.
Чья-то ладонь легла Коннору на плечо, и, обернувшись, он увидел Хизер. В груди стало тепло-тепло.
— Как ты? — произнесла она.
Он пожал плечами. У него не было ответа.
Коннор и не понимал, как ему была нужна её поддержка, пока Хизер не дотронулась до него, не задала простой дежурный вопрос, в который вкладывала куда как больше смысла, чем могли подумать окружающие. От обычного прикосновения у Коннора сразу же потеплело на сердце. Здесь и сейчас он мог быть рядом с Хизер, и никто бы ничего не заподозрил — это похороны, в конце концов.
— Не знаю. Лучше.
«Нихрена не понимаю, зачем я здесь»
— Я думаю, ты правильно сделал, что пришел.
В её взгляде таилась нежность, и Коннору захотелось обнять её, уткнуться лицом в её волосы. Ощутить, как она сжимает ладони у него на лопатках, гладит его по спине. Она чувствовала его состояние так хорошо…
«Хизер, — стукнуло его гребаное тупое сердце. — Хизер. Хизер»
Но он не должен показывать свои чувства. Это навредит ей. Им обоим.
— Какого Дьявола ты сюда приперся?!
Коннор обернулся на голос мистера Стоукса, и едва успел увернуться от кулака, летящего ему в лицо — чисто на инстинктах. От мистера Стоукса пахло алкоголем; наверное, он умудрился нажраться ещё до начала похорон. Он качнулся, едва не потеряв равновесие, но быстро восстановил его.
Глаза у отца Джеммы были красные и влажные.
Да какого… твою ж мать, а?
— Моя дочь… из-за тебя…
Голос его прерывался, а язык заплетался. Он не договорил и замахнулся вновь.
Второй удар у Коннора получилось предотвратить самому. Мистер Стоукс нетвердо держался на ногах — как только похороны выстоял? — и Коннор вывернул ему руку в попытке удержать, а там и шериф Тейлор подоспел, перехватил, потащил прочь, выговаривая что-то, явно пытаясь успокоить. Мистер Стоукс почти даже не сопротивлялся, плечи его тряслись от рыданий. Но его слова капнули на разум Коннора ядом.
«Моя дочь из-за тебя…»
Что? Умерла?
Но разве он заставлял её выходить ночью на улицу после комендантского часа? Мистеру Стоуксу просто был нужен козёл отпущения, и он его нашел.
Прошло меньше минуты с попытки мистера Стоукса его увидеть, но Коннору чудилось, будто время текло медленно, как деготь.
— Коннор… — Хизер коснулась его плеча. — Ты в порядке?
Она рисковала, чтобы его успокоить. Кто-то мог заметить, что она беспокоится… слишком сильно. У Коннора потеплело на сердце, но он чуть отодвинулся, чтобы Хизер случайно не выдала себя, мотнул головой.
— Не думаю. Но я буду. Когда уйду отсюда. Спасибо… мисс Ньюман.
Теперь её фамилия срывалась с языка тяжело.
Ещё никогда Коннор не чувствовал себя таким лишним. Казалось, что все вокруг смотрят на него, обвиняют его, и в голове чертовски загудело. Даже из могилы Джемма умудрялась мстить ему. Руками его отца, едва не обвинившего его в смерти дочери на её же похоронах. Дурацкими слухами, которые теперь поползут по городку. Их расставанием, которое теперь все начнут вспоминать.
Коннор знал, что не виноват в её смерти. И понимал, что вряд ли кто-то всерьез воспринял слова мистера Стоукса; отца, убитого горем. Да и про некрасивое расставание с Джеммой все знали. Но его чертовски мутило от ситуации. От мистера Стоукса, от воспоминаний о Джемме, от лицемерия. Так, что, останься он ещё на минуту, он сблевал бы прямо в незакопанную могилу. Джемме на гроб.
Нужно было уходить.
Подоспела мать, и Хизер отошла, но её присутствие Коннор продолжал чувствовать кожей. Даже когда мать уводила его прочь, он ощущал, что Хизер взволнованно провожает их взглядом, и её забота чертовски согревала.
— Ванесса и Элай убиты горем, — мать провела ладонью по его щеке. Они уже сели в машину, чтобы возвращаться домой. — Не воспринимай его слова близко к сердцу.
Коннор кивнул: он и не воспринимал. Но был рад, что они возвращались домой.
Когда мать отъезжала от кладбища прочь, на мгновение ему показалось, будто среди деревьев, окружающих погост, промелькнула тёмная высокая фигура.
Показалось.
Пора было ехать домой.
*
У него чесались клыки перегрызть мальчишке горло.