– Ты просто изворотливая сучка. – Митчелл запрокинул голову и захохотал.
Не дожидаясь, пока он еще что-нибудь скажет, я отодвинул Брей и пошел к нему.
– Элиас, не бей его! – кричала Брей у меня за спиной. – У него мозги затуманены наркотой!
Я отпихнул кофейный столик, схватил Митчелла за вырез его грязной футболки и поволок к выходу. Каблуки его ботинок цеплялись за ковровую дорожку, сминая ее и таща за собой. Мной владело желание избить его до полусмерти, но я знал, что Брей права.
– До сих пор поверить не могу, что ты принял ее обратно после всех выкрутасов! – кричал он мне в лицо. От его дыхание крепко разило метом. – Ты ли это, Элиас? Забыл, какой ад она тебе устраивала? Она всегда вертела тобой. А ты дорожил этими идиотскими воспоминаниями детства! Я уже слушать не мог про этих долбаных светлячков! Она и сейчас вертит тобой!
Я вытолкнул его на улицу. Митчелл приземлился на задницу. Теперь он орал на меня сидя. Сальная челка, не удержавшись на лбу, сползла вниз.
– Охренительно невероятно! – сказал он. – Я был о тебе лучшего мнения, старик.
– Сейчас мы соберем твое барахло и выставим за дверь, – сказал я, буравя его взглядом. – И потом чтобы духу твоего здесь больше не было. Понял? И не вздумай сюда соваться, иначе в следующий раз я уже не сдержусь.
– Очень надо, – пробормотал он, поднимаясь на ноги. – Давай ключи от моей машины.
Я оглянулся на Брей. Она сбегала в гостиную и вынесла ключи. Митчелл потянулся к ним, но я забрал у нее ключи и загородил спиной:
– И чтоб больше ты к ней и близко не подходил. Нигде и никогда. – Я бросил ему ключи.
– Валяй наслаждайся, – усмехнулся Митчелл и пошел к своей машине.
– Прости, – сказала Брей, когда я закрыл дверь. – Не думала, что так получится.
– Я сам не думал, что у нас с ним чуть ли не до драки дойдет.
Все мои мысли были сейчас заняты Митчеллом.
– Он потом поймет, что ты был прав. Когда дурман из мозгов уйдет.
– Знаю.
Брей помогала мне собирать вещи Митчелла. Он не обременял себя имуществом. Несколько коробок с одеждой, фильмами и CD-дисками. Из мебели ему принадлежала лишь маленькая тумбочка под телевизор и барный табурет. Его Митчелл купил на аукционе, когда Дикки закрыл свой гриль-бар и распродавал все, что можно.
Закончив сборы, мы вынесли вещи Митчелла наружу и оставили у двери. Я не стал выставлять их на тротуар, где они могли попасть под дождь или оказаться в чужих руках.
Прошло целых два дня, а мой бывший друг так и не приехал за ними.
Глава 7
Первые несколько дней Элиас тяжело переживал разрыв с Митчеллом. Иного я и не ожидала. Митчелл был самым давним из его друзей, даже я появилась позже. Но Элиас понимал, что его вины тут нет, и самобичеванием не занимался. Митчелл собственными руками все испортил. Через какое-то время тягостные чувства сменились у Элиаса безразличием.
И потом, у него была я.
Вечером в пятницу мы обсуждали, стоит ли завтра отправляться на реку. Опять-таки из-за Митчелла, который любил подобные сборища.
– Давай все-таки поедем, – сказала я, сидя у Элиаса на коленях. – Не позволим ему портить нам отдых.
– Договорились. – Он обнял меня и поцеловал в лоб. – Завтра едем на реку. Постараемся держаться от него подальше.
Я тоже обняла Элиаса и поцеловала в губы.
– Мы ведь и там будем заняты друг другом, – сказала я, будя его фантазию. – Какое нам дело до остальных?
Элиас улыбнулся и сжал мне ягодицы.
– Как мы дошли до всего этого? – спросил он, разглядывая мое лицо и губы.
– По-другому и быть не могло, – тихо ответила я.
Я водила пальцами по его скулам. Осторожно, будто ощупывала прекрасную статую. Элиас пару дней не брился, и его колкая щетина меня просто заводила.
– Помнишь наш первый поцелуй? – улыбаясь, спросил он.
– Конечно помню. Мы целовались в первый день нашего знакомства. Ночью.
Элиас покачал головой.
– Я не про чмоканье в щечку, – сказал он, гладя мне спину. – Я про первый настоящий поцелуй.
Я сглотнула. Моя память кричала, напоминая мне о другом моменте. Но это внутри. Внешне я улыбалась, как и он.
– Помню, – сказала я, стараясь погасить прорвавшееся воспоминание.
Синие глаза Элиаса потеплели. Он не догадывался о моей внутренней буре, за что я была ему благодарна.
– Я часто вспоминал тот день, – продолжал он, – и никак не мог понять. Когда ты попросила тебя поцеловать… тебе действительно хотелось лишь поупражняться? Скажи честно.