Они не успели добраться до двора главного здания, два венатора в конце их отряда повернули в переулок с Пророком. Услышав их, Холлис быстро оглянулась, сердце сжалось.
— Стойте! — она развернула лошадь.
Два венатора остановились и посмотрели на нее, под капюшонами были растерянные лица. Пророк не поднял головы.
Холлис глядела на него. Она не знала, почему заговорила, что собиралась сказать.
Она сидела и смотрела пару долгих вдохов, и венаторы переглянулись. А потом продолжили путь, повели за собой лошадь Пророка по улице. К тюрьме — зданию без окон из камня в западной части. Там Пророка запрут в камере и забудут, пока не понадобятся его силы. Так будет год за годом тянуться его жизнь.
Пока, если ему повезет, они не разведут для него костер, чтобы спасти его душу.
— Идем уже, Холлис, — донесся до нее голос Фендреля. Он склонился в седле и мягко сжал ее руку. — Идем. Домина ждет.
Пророк поднял голову, чтобы, может, оглянуться на нее. Но было поздно. Холлис отвела взгляд, развернула лошадь и поехала за Фендрелем.
Венатрикс-домика ди Гласвин ждала их в тени арки у входа. Кто-то уже сообщил ей о потерях и пострадавшем Фулкраде, потому что она была мрачной, но сдерживала эмоции. Холлис и Фендрель спешились и отсалютовали. Ушли все силы Холлис, чтобы поднять кулак к плечу, но она смогла, поклонилась с уважением.
— Хорошо постарались, Фендрель, венатор ду Рамнул, и Холлис, венатрикс ди Тельдри, — сказала домина. Ее голос был пустым, слова — холодными, но искренними. — Вы смогли пересечь горы и перехитрить Симона ду Ригунта. Орден в долгу перед вами. Я отправлю письмо с похвалой великой Вандериан.
Сердце Холлис сжалось с болью. Сколько раз она, будучи ученицей, мечтала услышать эти слова? Она не представляла, какой ценой заслужит эту похвалу.
Венатрикс-домина поманила их за собой в здание, отвела в свой кабинет, где она села за стол. Они стояли перед ней, расправив плечи, правые ладони сжимали левые запястья за их спинами. Домина опустила красный капюшон на плечи, уперлась локтями в стол и опустила подбородок на сцепленные пальцы.
— Докладывайте, — сказала она.
Холлис опустила взгляд, задержала дыхание, надеясь, что Фендрель заговорит. После паузы он так и сделал. Его низкий голос заполнил комнату, он описывал события их неудавшегося путешествия. Он рассказал, как разведка доложила о тени на дороге в Фулкрад. Он рассказал об атаке и бойне.
Он упомянул, что венатор ду Мареллус поместил Холлис в карету-тюрьму, чтобы сторожить пленника на случай атаки, но опустил приказ убить пленника, если враг прорвется. Холлис подумывала добавить это, но не стала. Если Фендрель решил скрыть ее проступок, она была благодарна. И молчала.
Когда Фендрель закончил, домина ди Гласвин задала пару вопросов Холлис. Ее интересовал ее бой с Ведьмаком страха, прошедший пару часов назад.
— Я мало знаю о Призраках, — сказала домика, — но мне кажется, что ты умно управляла своими силами.
Холлис чуть склонила голову, почти пожала плечами, хоть поза не позволяла этого.
— Сработало раз. Если бы… он проник еще раз, вряд ли я выжила бы.
— Но ты выжила, — сказала домина. — Значит, можно научить других выживать. Мы сможем отточить твои методы и помешать другой такой катастрофе, как было с вашим отрядом на пути в Фулкрад. Мы обсудим это подробнее, венатрикс ди Тельдри.
Она встала, отодвинув кресло.
— Но не сейчас. Вы пережили страшное. Идите. Отдохните. Мы поговорим после этого.
Фендрель кивнул и отсалютовал, повернулся к двери. Холлис задержалась.
— В-ведьмак страха… — ей не нравилось произносить его настоящее имя.
Домика ди Гласвин помрачнела, некрасивые морщины появились по бокам от ее рта.
— Мы его схватим, венатрикс, — сказала она. — Он отравлен, и от его отряда почти ничего не осталось. Он не уйдет за горы, не бойся.
Холлис смотрела в строгие глаза домины. Тень была подавлена, но и без теневого зрения она ощущала неуверенность в духе ди Гласвин. Это не вязалось с ее уверенными словами. Симон ду Ригунт не был дураком. Он сбежал от Ордена раньше, так что было бы глупо недооценивать его.
Но что она могла сказать? Теперь решала не она. Она отсалютовала и пошла за Фендрелем за дверь.
День стал вечером за время отчета. Тусклый свет поникал в окна на одной стене коридора, и никто еще не зажег лампы, висящие под потолком. Шаги звучали этажом ниже, голоса шептали неподалеку, но темный коридор был пустым.