Холлис стало не по себе. Все дело было серьезным. Она понимала важность своей роли. Если на них нападут, кто-то должен позаботиться о трофее, но… Казалось, это была не просто предосторожность. Казалось, что-то ужасное должно было произойти.
— Нежная смерть у тебя? — спросил венатор ду Мареллус.
Холлис вытащила из одного из колчанов на груди дротик с черными перьями, кончик был с пробкой.
Трое охотников кивнули в унисон. Это пугало.
— Ты будешь сразу вооружена скорпионой с ядом, — сказал ду Мареллус.
— Понимаешь свой долг, девочка, — спросила венатрикс Альда.
Холлис кивнула.
— Проследить, чтобы трофей не попал в руки врага.
— Убить пленника, — с нажимом сказал ду Мареллус. — Не ошибись. Не нужно играть в героиню. Если тюрьму взломают, значит, твои товарищи мертвы. Тебе не хватит сил биться с врагом.
— Особенно с подавленной тенью, — Альда словно добивала ее. Холлис постаралась не глядеть хмуро на женщину, которая нравилась ей этим утром все меньше и меньше.
— Будь готова применить Нежную смерть, — сказал ду Мареллус, — и умереть с честью, как и подобает дочери Эвандера. Понятно?
Холлис смотрела на лица, на их холодные строгие выражения. Какие новости принесла разведка? Венатор ду Мареллус говорил, что венатрикс ощутила не подавленную тень. Но эта тень могла жить в теле оленя или зайца. Многие такие звери убежали в глушь, где их вряд ли нашли бы венаторы.
Хмурые лица и тяжесть их слов убедили Холлис, что ей рассказали не все. Одно было ясно: они не переживали из-за зайца, захваченного тенью.
Холлис расправила плечи и уверенно посмотрела на венатора ду Мареллуса.
— Я сделаю, что должна. Я буду служить богине и святому Эвандеру. Я знаю долг.
Венатрикс Альда кивнула. Ду Мареллус был не так убежден. Венатор Хлодо просто мерз.
— Вооружись, девочка, — сказал ду Мареллус.
Холлис вытащила скорпиону из кобуры и прицепила к щитку на правой руке, а венатор ду Мареллус вытащил тяжелый ключ и повернул в дверце кареты, где был большой замок из железа. Даже с подавленной тенью Холлис ощущала, как ее мутит от близости железа. Венатор ду Мареллус был в кожаных перчатках, когда убирал засов и снимал замок с ключом, но даже так он недовольно кривил губы. Его тень, вызванная для пути, точно реагировала.
Замок застрял, но потом цепи упали. Венатор ду Мареллус открыл дверцу, и она громко скрипнула. Холлис заметила движение внутри. Ни звука. Ни блеска глаз. Только шорох движения.
Во рту пересохло. Ей хотелось оглянуться, поймать взгляд Фендреля. Но она не посмела. Не под тремя строгими взглядами на ней.
Она подняла голову, стиснув зубы, откупорила дротик и вставила его в скорпиону. Она могла движением запястья раскрыть арбалет для выстрела, большим пальцем нажать и послать убийственный дротик. Она неплохо попадала. Не идеально, но вблизи это не было важно.
Она шагнула к дверце, но венатрикс Альда опустила ладонь на ее плечо.
— Помни, девочка, — сказала женщина шепотом ей на ухо, — это рожденный с тенью. То, что тень подавлена, не значит, что она не может навредить. Будь настороже.
Будто она уже мало нервничала.
Ее сердце колотилось в горле, Холлис медленно вдохнула, не давая дыханию дрожать, а потом сжала дверцу. Она забралась во тьму. Тяжесть железа тут же обрушилась на нее, подавив все ощущения, и она громко охнула. Даже с открытой дверцей внутри была почти кромешная тьма, и без теневого зрения Холлис была слепой. Но уши уловили шорох в левой части коробки, так что она шагнула вправо, нашла низкую скамью и опустилась спиной к стене. Она оказалась лицом к задней части кареты. Ее мутило из-за железа. Глубоко в ее душе за подавлениями чар она ощущала, как корчилась и рычала ее тень, но это могло ей просто казаться.
Дверца кареты закрылась. Звук был громким и решительным.
Холлис дала глазам привыкнуть к темноте. Ее большой палец скользнул по скорпионе, но это мало успокаивало, когда голова кружилась от тесноты и железа. Как ей провести день в этой коробке? Они ведь будут выпускать ее подышать воздухом… да? Размять ноги и справить нужду?
За окном спутники сворачивали лагерь и готовились в путь. Лошади ржали и топали ногами, скрипели ремешки, хлопала кожа, голоса звали друг друга. Ей даже показалось, что Фендрель крикнул среди остальных, пытаясь поддержать.
— Твои глаза скоро привыкнут.
Она не дышала. Она посмотрела на тени напротив нее. Кто-то сидел на скамье — худая сгорбленная фигура, которая, хоть она почти не видела, напоминала скелет. Конечности пошевелились, звякнули цепями. Пленник был в оковах на запястьях.