– Это было прекрасно, – вполголоса произнес гибрид. – Через семь зим первородный принц Сирены был благословлен кровью семьи. Он стал отцом отцов. Когда он воссел на трон, этот мир был наш.
– Когда скверна распространилась на остальную часть Сирены? – спросил Росс, стиснув зубы.
– Терпение, терпение. Я как раз подхожу к этому, – хихикнуло существо. Оно явно наслаждалось рассказом, делая театральные паузы. – Нам и не пришлось слишком трудиться. Воинские секты ненавидели имперских оккупантов, и когда наш Монарх поднял мятеж, они сразу стали нашим стадом, а мы – их пастырями. Когда воины перешли под наше знамя, остальные сиренцы последовали за ними.
Мы начали очищать наш мир от всех следов имперского влияния. Те вожди сект, кто еще был против, быстро замолчали, когда их жены были отравлены или обвинены в заговоре. Каждый день проводились тысячи публичных казней имперских лоялистов. Сирена переживала возрождение. СПО даже не пытались сопротивляться, но мы все равно перебили их всех. Эти слабые, ленивые и мягкотелые ополченцы набирались из поэтов, скульпторов и торговцев, ибо ни один настоящий воин не унизился до службы Империуму. Каждый сиренец в коричневой расшитой форме и позолоченном высоком шлеме СПО был предателем. Когда начались казни, они толком не знали, как обращаться со своими автоганами. Большая часть их оружия даже не была извлечена из пластиковых упаковок, в которых его доставили на планету. Они умирали так быстро… На островах Хибера благословенные дети Монарха казнили целую дивизию этих предателей за один день. Представляете? Двенадцать тысяч лоялистов были закопаны в землю живыми. О, это было золотое время…
Бикейла, с покрасневшими от ярости глазами, прервала его:
– Хватит! Нам не нужно слушать это. Позволь мне убить его!
– Еще одно, – прорычал Росс, подтащив ухмыляющегося гибрида ближе. – Психический сигнал, лебединая песня планеты. Это дело вашего выводка?
– Странно, что ты еще спрашиваешь, – самодовольно сказало существо.
Росс отпустил его и отступил назад. Ответ, словно тяжелый камень, сдавил его сердце. Последний взмах кисти, завершающий картину. Он расследовал это дело для Ордо Еретикус, но это будет пиррова победа. Слишком поздно, чтобы спасти Сирену.
– Верно, псайкер. Слишком поздно. Наш хор звал семью, и семья ответила нам.
Росс в ярости выхватил пистолет. Он ослабил ментальную защиту, и гибрид прочитал его мысли.
– Сколько нам осталось? – спросил Росс, подкрепляя вопрос ментальным воздействием.
Отпрыск Монарха запрокинул голову и расхохотался. Звенящий, пронзительный смех оглушительно громко звучал в стенах огромного зала. Это было слишком. Росс поднял пистолет. Его палец скользнул на спусковой крючок. Но прежде чем он успел нажать, лицо гибрида залило кровью.
Росс опустил оружие, тяжело дыша. Рядом стояла Бикейла, ее серебряный клинок был покрыт багровой запекшейся кровью. Ее облик вселял страх. Краска на ее лице размазалась от пота и жара боя, демоническая маска стекала с ее щек. У ее ног лежал отпрыск Монарха, ярко-красная кровь расплывалась в воде на полу, как нимб вокруг его черепа.
Но смех не умолкал. После смерти гибрида его пронзительный хохот еще долго звенел в зале.
АННАЛЫ имперской истории не были снисходительны к Сирене I. В 866. М41 было записано, что армада ксеносов, известная как флот-улей, вторглась в суб-сектор Орко-Пелика. Благодаря предупреждению инквизитора Ободайи Росса все старшие офицеры и высокопоставленные чиновники были эвакуированы. Имперскому флоту было приказано отступить, перегруппироваться и снова вступить в бой. Сообщения от отступающих сил флота описывали вторжение тиранидов как кипящую волну забвения.
На Сирене I семьдесят тысяч гвардейцев монтейских, курассианских и амартинских полков окопались в труднодоступных горах Сефарди, чтобы задержать продвижение ксеносов. В истории говорится, что за три месяца горы были превращены в обширную сеть артиллерийских позиций, укреплений, соединенных туннелями, и огневых точек, позволяющих вести перекрестный огонь. Когда ксеносы начали высадку, гвардейцы рассчитывали продержаться не меньше восьми недель.
Они не продержались и пяти часов.
Последующая кампания по отвоеванию суб-сектора сама по себе является эпической историей, достойной рассказа. Но о Сирене I там больше ничего не было. От одинокой драгоценности Восточной Окраины осталась лишь смазанная чернильная строка в забытых архивах Терры.