Перевела взгляд на его лицо, больное, уставшее. Кажется, мужчине было тяжело даже просто говорить, а он еще пытался сидеть и «держать лицо»! Уместна ли сейчас была моя жалость, шевельнувшаяся в самом сердце? Наверное, нет. Моя мать убежала от этого человека! От счастья и любви не убегают, как и от хорошего отношения. Значит, все было плохо, ведь Терезу я помнила, как сильную и терпеливую женщину.
Пират тем временем, начал свой рассказ:
- Как ты, думаю, уже поняла и знаешь, Тереза, твоя мать, была не простой женщиной. Она родилась в аристократической семье, но увы, обедневшей настолько, что родители ее едва сводили концы с концами в стремлении выжить. Работать не умел ни ее отец, ни ее матушка. Привыкшие жить на доход от своего поместья и потеряв его из-за махинаций отца, вложившего свои сбережения по совету мошенников, они в итоге потеряли все свои земли, кроме родового замка: строения мрачного и нуждающегося в ремонте.
Я тогда был простым моряком и единственное, чем мог гордиться, так это своим даром!
Прищурив глаза, посмотрела на руку мужчины. Он поднял ее и раскрыл ладонь, будто цветок. Слабое свечение возникло на несколько секунд и тут же погасло, а я перевела взгляд на лицо говорившего.
- Сейчас я не могу показать тебе то, на что способен. Болезнь подточила мои силы и потому даже такая малость забирает у меня последнее, - он рассмеялся, едва-едва. Сипло, надрывисто. Смех почти сразу перешел в кашель, и мужчина согнулся, потеряв прежний презентабельный вид, а я лишь опустила руки на колени и сжала ткань своего платья, но к пирату не подошла.
Скрипнули двери и в зал попыталась войти Эйми, только Гарри успел поднять вверх руку и перестав кашлять, зашипел:
- Вон!
Двери тихо закрылись. Нянька отступила, скрывшись в тени, но при этом оставаясь рядом, готовая прийти в любой момент на помощь больному. А Гарри поднял голову и посмотрел на меня. Глаза его блестели, слезились, но мужчина улыбался, и улыбка его получилась такой отталкивающей и таившей угрозу, что я невольно порадовалась тому, что не подошла со своей ненужной помощью. Видимо, Гарри злило собственное состояние, и он не принимал жалости. Но момент раздражения прошел, и старый пират снова заговорил.
- Помню, когда в первый раз увидел Терезу, - он положил ладони на стол, облокотился на спинку своего «трона», - уже тогда я поклялся себе, что эта девушка будет моей. Она была прекрасна и своенравна и, конечно же, даже не посмотрела на такого как я. Прошла по набережной мимо, мазнув взглядом, будто я был пустым местом, под ручку с франтоватым кавалером. Только вот платье на ней, приметил я, было старое, шитое перешитое, а зонтик в руке с протертой ручкой…
Он вздохнул.
- Перед отплытием я смог разузнать имя красавицы и то, кем она является, а после отправился в плаванье. Не буду засорять твой ум ненужными подробностями об этом, скажу только одно: вернулся я состоятельным человеком. Это не было удачей. Мне пришлось трудиться и золото не само приплыло в мои руки, только я был рад, ведь у меня появилась цель в жизни: завоевать внимание самой прекрасной из существующих на свете женщин.
Я вскинула брови, судорожно пытаясь представить себе Гарри, молодым и, возможно даже привлекательным. Не получилось, а перед глазами снова возник образ господина Монтегю, причем он как-то прочно засел в моем воображение неотличимый от самого Гарри, будто они были единым целым – этот немощный и больной человек и тот, другой, из, казалось, прошлой жизни, встреченный мной на темной улице незнакомого портового города.
- В прежние времена я был не дурен собой, - рассказывал мужчина, - и к тому же, стал богат. Я надеялся на внимание леди Терезы и всячески искал с ней встречи и добился своего, мы увиделись, и она действительно посмотрела на меня. Помню, что тогда мое сердце остановилось, всего на секунду и я снова оказался во власти ее красоты и чар. Она не была одна. Только теперь, в отличие от первой нашей встречи, девушку сопровождал статный мужчина в летах, как оказалось – ее отец. Оба были одеты весьма скромно, но при этом держали себя с поистине королевским достоинством, разве что, нос не задирали высоко. И я решился: подошел и представился.
Мое воображение нарисовало мне красивую людную набережную, покачивающиеся на волнах корабли, прогуливающихся людей и неизменные торговые ряды, и странного пирата в образе господина Монтегю, только значительно моложе, и мою мать, не ту, уставшую женщину, какой я привыкла ее видеть в детстве, а юную гордую красавицу с темным гордым взглядом.
- Тереза на меня посмотрела с едва заметной насмешкой: она всегда считала себя выше всех, благодаря происхождению, а вот ее отец заинтересовался, увидев перед собой хорошо одетого молодого человека. Я-то знал, что этот господин нуждался в средствах, а потому мог и согласиться на ухаживания даже такого человека, как я. Впрочем, тогда он еще не знал о том, что богатый кавалер всего на всего маг-неуч, работающий на корабле помощником капитана. Для меня это было существенное повышение после матроса, для твоего деда – насмешка.
«Неужели моя мать была такой?» - подумала я, сильно усомнившись в словах Гарри, но слушала, дальше не перебивая и очень внимательно. Может быть, он и лжет, но все равно, доля правды должна звучать в его словах.
- Так получилось, что я напросился в гости к обедневшему семейству и, хотя заметил, что прекрасная Тереза не заинтересовалась мной, решил не отступать, - продолжал пират. – Я умею быть настойчивым.
«В этом я нисколько не сомневалась!» - мелькнула мысль.
- Так что, спустя два дня, купив цветы и дорогой торт к чаю, я отправился в замок своей избранницы, лелея глупую мысль, что смогу завоевать ее сердце.
Замок стоял на вершине скалы неподалеку от портового города, и дорога туда вела размытая. В прежние времена хозяева замка ухаживали за подступами в свои владения, теперь же денег на подобные излишества не было, и я добрался к воротам, проклиная себя за идею появится со всей помпезностью, для которой я заказал карету. Можешь себе представить, в каком состоянии выбирался я из экипажа!
Мне показалось, или на губах старика мелькнуло подобие улыбки, а затем очередной приступ заставил его согнуться над столом, отчаянно кашляя и прикрывая ладонью рот. Когда все закончилось, Гарри снова распрямился и посмотрел на меня:
- Ты слишком похожа на свою мать, Катарина! – сказал он сипло. – Жаль. Я думал, что хоть что-то в тебе будет от меня!
Я вот, совсем не жалела о подобном.
- Дальше! – попросила спокойно. – Что было дальше?
- Дальше? – его брови изогнулись в немом вопросе, губы чуть заметно скривило жалкое подобие улыбки. – Приняли меня, не скрою, любезно. Господин Фонтес нуждался в ссуде, а потому расстилался передо мной восточный ковром, но та, из-за которой я пришел, лишь чопорно улыбалась и, думаю, будь ее воля, ушла бы не раздумывая, если бы не отец. Видимо, только ради него и оставалась все это время рядом, а когда ужин был окончен и слуги принялись убирать со стола, она удалилась, пожелав нам приятно провести время в кабинете ее папиньки…
Гарри хихикнул.
- Мы и провели, - шепнул. В его глазах мелькнуло нечто такое, что я поняла – старый пират вспомнил все, и моего деда, и тот кабинет, в котором их оставила юная Тереза.
- Стал меня просить господин Фонтес об одолжении! – продолжил мужчина. – Как оказалось, ему просто позарез были нужны деньги. Золото и как можно больше. Папинька моей дорогой Терезы наделал кучу долгов, и кредиторы взялись за несчастного, пригрозив отобрать последнее, чем он гордился – родовой замок. Я, не будь дураком, согласился помочь, но при одном условии! – пират сделал паузу, во время которой меня осенила догадка и почти сразу же Гарри озвучил ее вслух:
- Я предложил свою помощь, свое золото в обмен на руку его прекрасной дочери! – кивнул мой так называемый отец.