- Не знаю. Нас могло отбросить штормом с пути. Стоит дождаться темноты и звезд, чтобы определить путь, - ответил он, а я неожиданно вспомнила о прекрасной карте капитана, которая по всей видимости, утонула вместе с «Сиреной».
Марк сел рядом и потянулся к моему уху, зашептав:
- Отец капитана, мистер Мердок старший тоже потерял свою «Сирену».
Я вскинула брови, по-старчески крякнув, что получилось как-то, само собой.
- И кэпу говорили, что, мол, нельзя называть судно именем затонувшего корабля.
- Плохая примета? – уточнила.
Мальчик кивнул, а я посмотрела на Мердока, который встал и прошел к веслу. Сел на низкую скамью, закатав рукава по локоть.
- Пока будем грести на юг! – скомандовал и тут же Боунз опустился на скамью напротив, ухватился за весло огромными ручищами при этом сверкнув своими нечеловеческими глазами.
Гребли долго. Только за пару часов до заката, капитан дал себя сменить Золтану, а на смену коку пришел один из пиратов. Я следила взглядом за желтоглазым и видела силу его утраты, сквозившую даже в выражении лица. Он бодрился, но я понимала, что не зря так долго не уступал место на скамье. Хотел уморить себя, чтобы отвлечься от страшных мыслей о том, что потерял. Если бы я могла, то встала бы и подошла к нему, положила бы руку на плечо, как это некогда сделал сам мужчина, но не встала и лишь продолжала следить тяжелым взглядом.
Солнце тем временем пошло на закат. На наше счастье, море было спокойным и ничто не напоминало о вчерашнем ужасном шторме, унесшем множество жизней и корабль Мердока.
Вот на небе высыпали первые звезды. В глубокой бесконечности опрокинутой бездны, они светили, даря успокоение, но при этом оставались холодны к несчастьям тех, кто сейчас смотрел на них из лодки, плывущей посередине огромного моря. На веслах произошла смена и все, кто не греб, устроились, кто как на дне лодки, намереваясь спать и только капитан сидел на носу и смотрел на звезды, определяя наше местоположение.
- Долго нам плыть до земли? – поинтересовалась я тихо.
Мердок вздрогнул, словно не ожидал услышать меня, а может, просто задумался. Он повернул ко мне свое лицо и в свете звезд черты мужчины были едва различимы.
- На корабле мы проделали бы оставшийся путь за двое суток, - ответил, - на веслах нам придется грести неделю, если повезет и море будет оставаться таким же спокойным, как сейчас.
- Тогда, пусть нам повезет, капитан! – проговорила я, глядя в его глаза.
Показалось, или он хмыкнул?
- Ложись спать, Катарина! – сказал тихо. – Тебе надо отдыхать. Это тело слишком слабо, и я боюсь… - он не договорил, а я не решилась спросить, догадываясь, что имел ввиду капитан. Мое тело было самым слабым…я сама стала слишком слаба и без воды, которая непременно закончится раньше, чем мы достигнем берега острова Молл, я могу погибнуть в числе первых.
По спине пробежал озноб и я, кивнув, устроилась в пустом углу, съежившись и обхватив себя руками. Ночью на море было холодно. От воды веяло прохладой и ветер, даривший свежесть жарким днем, сейчас холодил до дрожи. А еще хотелось есть и пить, только не откуда было взять ни того, ни другого. Бочонок с водой, чудом попавший в руки пиратов, приходилось экономить, и я с печалью вспоминала ту, самую первую кружку воды, выпитую сразу же после пробуждения.
До нелепости обидно: вокруг столько воды, но ее нельзя пить.
«Морская вода превращает человека в безумца!» - вспомнились слова кока, сказанные им еще днем, когда он поймал мой жадный взгляд, устремленный на море. Я сглотнула и вздохнула так тяжело, что он усмехнулся.
Вопреки ожиданиям, уснуть получилось почти сразу, едва я немного отогрелась. Мне снился снова этот ужасный шторм, огромные волны, грозившие обрушиться с самого неба, которым ничего не стоило слизнуть человека с палубы и утащить на самое дно, а когда проснулась, то увидела, что солнце стоит высоко над лодкой и капитан снова сидит на месте гребца, упрямо налегая на весла.
- Вода! – Марк оказался рядом, протянул мне чашку на дне которой плескалось едва ли три глотка. Я выпила их жадно, понимая, что вряд ли скоро получу еще одну порцию. Подавила в себе желание облизать кружку и протянула ее назад. Юнга принял и поставил рядом с бочонком.
- Этак мы долго не протянем! – сказал кто-то из мужчин.
- Значит, будет грести быстрее, - бросил капитан, не глядя на говорившего…
… Потянулись долгие мучительные дни. До самого заката мы находились под палящим солнцем. Моя кожа заметно потемнела и покрылась пигментными пятнами, как и всякая стариковская кожа. Я слабела на глазах, хотя и пыталась держаться. При этом получала больше воды, чем остальные. Так распорядился капитан. Мне и Марку выделяли питье три раза в день, в то время, как остальные получали свои жалкие, но такие желанные глотки, один или два раза. У многих начала болеть голова и время от времени, мужчины жаловались на боли в животе. У меня самой сводило желудок от голода, а порой он издавал такие протяжные стоны, что становилось неловко, впрочем, подобное происходило со всеми.
Голод и жажда – единственные мысли, которые мучили всех нас. И, если без еды мы могли хоть как-то продержаться, то без воды чахли на глазах, а долгожданный берег острова Молл так и не появлялся.
К исходу четвертого дня я обессилила. Проклиная собственную старческую немощь, вспоминала недобрым словом Гарри. Одно радовало: погода стояла на удивление тихая и слишком редко море волновалось. Мужчины продолжали грести, надеясь, что вскоре вдали появился земля. Я же ослабела настолько, что порой проваливалась в спасительное небытие, из которого выплывала лишь изредка и тогда часто замечала склоненное над собой лицо капитана…или он мне просто мерещился в такие минуты? Но нет, я была просто уверена, что вижу блеск желтых глаз, в которых мелькает беспокойство и его голос, прорывающийся через темноту:
- Катарина держись!
Я и держалась…как только могла. Из последних сил.
Марк вливал мне воду, помогал держать кружку у губ. Собственные руки отказывались служить, плетьми висели вдоль тела.
- Она не выдержит! – как-то услыхала я, придя в себя поздно ночью.
За бортом плескались волны и было слышно, как спят измученные люди. Двое на скамье гребли и переговаривались. Я узнала голоса кока и Золтана.
- Выдержит! – сказал Боунз. – Она девушка сильная.
- Девушка? – раздалось угрюмое. – Она стала старее моей бабки! Того и гляди, рассыплется прахом прямо на наших глазах.
- Рот прикрой! – раздалось отчетливое: это говорил капитан.
Я сжалась на дне лодки, пытаясь не заплакать. Но, наверное, и не смогла бы. Во мне осталось слишком мало воды, чтобы тратить ее на подобные глупости и самое правильное, что я смогла сделать в подобной ситуации, это снова уснуть, провалившись в спасительную темноту.
«Ла Туз» прибыл в порт на рассвете. Городок, расположившийся у самого моря, был достаточно оживлен. Несколько крупных кораблей, среди которых, впрочем, Грейг не смог разглядеть нужный ему фрегат, качались на волнах у причала, и капитан невольно удивился тому факту, что ему каким-то непостижимым образом удалось обойти знаменитую «Сирену», славившуюся своей быстроходностью.
Тем не менее, отпустив большую часть команды на берег, Грейг поспешил высказать свое почтение местному губернатору и заодно поинтересоваться, не заходил ли в гавань фрегат с названием «Сирена».
Городок встретил ла Туза приветливо и пока капитан шагал по узким улочкам, пробираясь к дому губернатора, ему на встречу потоком текли торговцы, рыбаки, женщины с поклажей в руках, уставшие матери с детьми и простые моряки.
Грейг едва ли замечал прохожих и тенистые улочки с их обилием зелени и невысокими домишками, увитыми плющом.
Дом губернатора располагался на окраине города. Это было высокое строение из белого камня с разбитым перед домом садом и небольшим фонтаном, в котором плескались золотистые рыбки. Капитана и его подношение губернатор, высокий мужчина в белой рубахе и узких штанах, заправленных в сапоги, встретил приветливо, особенно заметив среди подарков отличный кривой меч, захваченный Грейгом ла Тузом в одном из набегов на прибрежные торговые города. На террасе с видом на море, они пили чай и обсуждали последние новости. Когда приличия были соблюдены, капитан «Ла Туза» задал тот вопрос, который и привел мужчину в дом хозяина города.