- Что? – кажется, он не был готов рассказать о себе, только я не отступала.
- Почему отправились со мной теперь? Вы потеряли свой корабль, а я догадываюсь, что значит для капитана потерять свое судно. А люди! Сколько погибло из вашей команды в том ужасном шторме? Любой другой уже отчаялся бы, а вы…
Капитан посмотрел мне в глаза. Затем медленно поднялся из-за стола и прошелся взад-вперед, меряя шагами каюту. Корабль плыл по заданному курсу и Золтан, стоя у штурвала направлял его в нужном направлении. Я ощущала легкую качку, но Мердок, кажется, едва ли испытывал дискомфорт от этого.
- Моя мать, - наконец, признался он.
- Она жива? – уточнила я.
- Жива!
А я-то думала, что умерла. Да, именно так и полагала…неразделенная любовь. Ведь Джон Мердок, отец Бертона, любил Терезу. Или я ошибаюсь?
Между нами было слишком много недоговоренностей.
- Она жива и здравствует, если это только можно назвать подобным образом. Но она связалась не с тем, с кем стоило бы! – сказал мужчина. – Я назову ее имя, и ты все сразу поймешь, Катарина.
Замерла в ожидании.
- Эйми Мердок! – просто произнес он и я вздрогнула.
Старая Эйми. Та, что прислуживала в доме Гарри. Та, которая сразу приняла меня «в штыки», которая едва не ненавидела меня, хотя, тут все понятно. Ведь, получается, я была дочерью разлучницы! Той, которая увела ее мужа!
Как все запутано!
В ожидании объяснения, уставилась на желтоглазого капитана. Он вздохнул.
- Да, я понимаю твое удивление. Долго не решался сказать, только ты имеешь право знать!
- По крайней мере, теперь я понимаю причину ее ненависти ко мне! – проговорила тихо.
- Она связалась с Гарри сперва из мести. Мол, раз Тереза увела у нее мужа, то она отберет у нее Гарри.
- Но она такая старая, - неуверенно сказала.
- Еще бы! – отозвался капитан. – Ведь она была одной из первых, кого отвел Гарри на корабль. Решил омолодиться за ее счет и действительно, помогло, только ненадолго. Он постарел через несколько дней, вернувшись к тому состоянию, в каком ты застала его по прибытии. А мать, - Мердок сжал руки в кулаки, - впрочем, ты сама ее видела и все прекрасно понимаешь.
Тут он был прав. Видела и понимаю… Только вот, не думала, что у Бертона подобная мать. Впрочем, винить ее за неприязнь в дочери соперницы тоже не могла.
- Но мы отвлеклись, - сказал капитан после минутного молчания. – Путешествие будет непростым, и я надеюсь, что на острове нам удастся найти артефакт.
Сама на это надеялась…правда, не знала толком что и где искать, но была надежда на корабль. Мне казалось, что мы с судном постепенно становимся единым целым. По крайней мере на борту «Песни Ветра» я чувствовала себя прежней и выглядела так, как и всегда: молодая и здоровая. Одна мысль мучила меня: как мне сойти на берег Баггейна, если вдалеке от брига я снова стану стареть? Сколько будет отведено мне времени на поиски, пока не свалюсь от усталости, седая и немощная?
Кажется, мы с капитаном одновременно подумали об одном и том же, потому что он произнес:
- Я буду рядом!
Прозвучало так искренне, что мое сердце дрогнуло. Всего на долю секунды и Мердок поднял на меня взгляд. Наши глаза встретились, что-то мелькнуло между нами и меня неотвратимо потянуло к мужчине. Тело напряглось, приготовившись встать из-за стола и я, наверное, сделала бы это, если бы не резкий стук в двери, оповестивший о приходе Марка.
Мальчик вошел, поглядывая на меня с кэпа, при этом странно ухмыляясь. Я стала подозревать, что этот чертенок решил поработать свахой и едва удержалась, чтобы не погрозить ему пальцем, давая понять таким образом, что догадываюсь о его намерении.
- Мистер Боунз спрашивает, понравился ли вам ужин? – спросил Марк.
- Очень! – как-то получилось, что сказали мы одновременно с капитаном и юнга удивленно раскрыл глаза, а затем улыбнулся.
- Хорошо! – ответил. – Так ему и передам!
Он собрал посуду и шагнул к двери. Капитан – за ним следом. Мне даже показалось, что Мердок попросту убегает от того, что почувствовал. Но, может быть, я приписывала ему чувства, которые испытывала сама?
Тем не менее, Бертон ушел, а я осталась одна сидеть за пустым столом и размышлять о том, что ждет нас дальше и, признаюсь, воображение рисовало мне не самые радужные картины.
А «Песня Ветра» тем временем летела по волнам. Ветер наполнял паруса и уносил нас все дальше от торговых путей, к таинственному острову, носившему название – Баггейн.
ГЛАВА 11.
Погода сопутствовала нам, как и попутный ветер, наполнявший черные паруса брига. «Песня Ветра» почти полностью оправдывал свое название. Часто, стоя на палубе или поднимаясь на мостик к Мердоку, я слышала, как поет ветер в снастях, тонко, словно играет на неведомом мне инструменте.
Корабль плыл по волнам, скользил, невероятно быстроходный. Конечно, он уступал в размерах фрегату желтоглазого капитана, но отличался маневренностью и легким ходом, что в нашем случае было только на руку.
Несколько дней я почти наслаждалась покоем и тишиной. Иногда даже не верилось, что впереди нас могут ожидать трудности и опасности. Небо над головой было синим и таким ярким, что болели глаза. Солнце согревало, а море тянулось до горизонта насыщенным темным синим цветом, говорившим о его невероятной глубине.
Я расслабилась. Позволила себе на некоторое время забыть о том, с какой целью мы плывем к неизвестному острову, да и найдем ли мы его. Не хотела думать о том, что возможно, наши поиски не увенчаются успехом и я навеки останусь привязанной к бригу.
Капитан моего настроения не разделял. Казался собранным и с каждым днем становился все угрюмее и мрачнее.
Как и прежде мы делили одну каюту. Наверное, это могло показаться неразумным и для девушки, позорным, только я меньше всего сейчас беспокоилась в своей чести, да и, признаться, Мердок ни разу не посягнул на нее. Более того, он даже не смотрел в мою сторону. Ложился на полу и засыпал, а я порой ворочалась под одеялом и то и дело поглядывала на мужчину, который как-то незаметно для меня самой, стал интересовать меня куда больше, чем я хотела. Кажется, теперь я понимала мать, которая любила Джона Мердока и вспоминая те далекие времена, оставшиеся в моей памяти, я снова и снова видела мужчину, приходившего в наш дом на закате, чтобы с рассветом покинуть его и вернуться вновь.
Глядя на сына Джона Мердока я ощущала нечто странное, отчего мое сердце начинало волноваться и биться сильнее в груди.
Но, как известно, все хорошее рано или поздно заканчивается и в одно утро, проснувшись и умывшись, я вышла на палубу и тут же поежилась от сильного порыва холодного ветра.
Море изменилось. Исчезли яркие краски и на замену им пришли мрачные тучи и темные волнующиеся волны. Я нашла взглядом фигуру капитана: он по своему обычаю, стоял на мостике и рядом с ним находились Золтан и мистер Смит. Мужчины что-то обсуждали и при этом смотрели куда-то в сторону. Я проследила в направлении взоров и удивленно приподняла брови.
«Неужели мы на месте?» - подумала я. Только это казалось невозможным. Слишком мало времени провели мы в пути.
Я подошла к перилам и ухватившись за них руками, стала рассматривать густой туман, клубившийся в нескольких милях по правому борту корабля. Туман показался мне странным. Он поднимался, казалось, к самому небу плотной стеной. Что скрывалось за ним, я понятия не имела, а потому, недолго думая, направилась прямиком на капитанский мостик.
Меня заметили и притихли. Мужчины поздоровались, и я ответила им натянутой улыбкой. Затем боцман оставил нас, а Золтан встал за штурвал, подмигнув привычно. Только сегодня было заметно, что помощник капитана напряжен, его дежурная улыбка, всегда широкая и искренняя, сейчас казалась искусственной и натянутой. Я поняла, что туман напугал не только меня одну, но и всю команду «Песни Ветра».