После того памятного разговора с Великой Царицей Рада начала испытывать некоторую неловкость в общении с наставницами. Первое время она ощущала себя едва ли не куском металла в руках кузнеца, который вертит его так и эдак, пытаясь определить, что же сделать из него. Неумолимость и требовательность Гутур походила на молот, спокойная собранность и твердость Морико – на наковальню, и Рада бестолково мотылялась между ними, изо всех сил пытаясь не сломаться и все-таки стать тем, что хотели сработать из нее наставницы. Это вызывало и гнев, и раздражение, и возмущение оттого, что кто-то посмел лепить ее, будто воск, фактически без ее собственного согласия на это. Но совсем скоро Рада осознала всю глупость подобных мыслей, отбросила их прочь и принялась изо всех сил помогать наставницам в их процессе обучения. И сразу же оказалось, что и сопротивление стало меньше, и нагрузки переносятся как-то легче, да и вообще, что сотрудничество с человеком, который изо всех сил пытается помочь тебе выжить, вполне разумное и удачное решение.
Но оставались еще стихии, их-то никто никуда не дел, или вернее, у Рады с Лиарой им просто неоткуда было взяться. Четыре из пяти Младших Сестер, что учились с ними, были Раэрн по рождению, а потому могли менять форму своего тела, уплотнять его или наоборот размягчать. Однажды, например, Рада видела, как Иштум помогает какой-то беременной анай открыть дверь ее дома, которую заклинило в дверной коробке из-за попавшего между ней и порогом камушка. Иштум просто просунула руку под дверь, и ее пальцы стали плоскими, как лезвие ножа, чтобы пройти в узкую щелочку. Одним из них она подцепила камешек и легко выковыряла его из щели. Раде бы для этого пришлось использовать гвоздь или нож, а Дочери Земли хватило ее собственного тела. В другой раз она видела, как Лафь тренирует кого-то из Младших Сестер рукопашному бою. Она просто выставила ладони перед собой, и нападающая на нее анай со всех сил колотила по ним пятками, выпрыгивая высоко в воздух. Каждый такой удар запросто бы свалил с ног взрослого мужчину и уж точно переломал бы кости в ладони Лафь, какой бы крепкой она ни была. А она-то даже не морщилась, продолжая спокойно объяснять тренировавшейся с ней девочке, как правильно бить. Рада украдкой потом взглянула на ее ладони: на них и следа синяков не было. Несомненно, чтобы уберечь руки, Дочь Земли уплотнила свою кожу и лишила ее чувствительности, потому и смогла выдержать все эти удары ногами и не получить ни царапинки.
Младшая Сестра Анико, что тоже училась с ними, была рождена Нуэргос и взяла от своего народа не только веселый нрав и привычку смеяться буквально по любому поводу. Рада не раз и не два видела, с какой легкостью она отрывается от земли и взлетает, да и на тренировках она выпрыгивала выше всех и казалась в воздухе легкой, будто перышко, подхваченное ветром. Тиена рассказывала Раде и о других способностях Дочерей Воздуха, например, об умении снимать трение с объектов, что очень помогало в бою. Как отразить стрелу, покрытую бритвено-острым слоем воздуха? Ведь она будет лететь, не теряя скорость, так долго, как только пожелает пустившая ее в полет рука. А меч, покрытый точно такой же пленкой, не встретит сопротивления доспехов и костей соперника и рассечет его едва ли не пополам с той же легкостью, что и сухую веточку.
Вот и получалось, что свои способности окружающие их с искоркой Младшие Сестры прекрасно умели контролировать. И с крыльями своими обращались, частично используя и эти самые способности в качестве поддержки. Так Рада заметила, что Младшие Сестры Раэрн по происхождению больше любят уплотнять свои крылья и работать с более жесткой структурой, используя именно этот способ для передвижения в небе. А Нуэргос, наоборот, делает крылья прозрачными и тонкими, как дым, становясь почти что невесомой в постоянно меняющихся над чашеобразной долиной ветрах.
А вот они с искоркой не умели ровным счетом ничего, кроме того, что в них закладывали Гутур с Морико. Сколько раз Рада с завистью смотрела, с какой легкостью купается в небе Анико, или как бестрепетно встречает чужие удары Лафь. Сколько бы она сама ни старалась повторить что-либо подобное, ничего-то у нее не выходило, и все из-за отсутствия в крови тех самых стихий, о которых ей все твердили анай. Судя по всему, дело здесь было не столько в церемонии наречения той или иной стихией, как объясняла Тиена, а в том, родилась анай от Источника Рождения или нет. Насколько Рада помнила, у Найрин тоже не было способности управляться с огнем, хоть и были крылья, а она прошла церемонию наречения огнем, в отличие от Рады. Таким образом, получалось, что их происхождение все-таки догнало их с искоркой, не позволяя стать точно такими же, как и остальные анай. Вот только Раду это не устраивало.
Вся ее прошлая жизнь, все, чему ее учили на протяжении долгих лет и в последние месяцы здесь, в Роще, сводилась к тому, что нет ничего невозможного. Эту простую истину Эрис с завидным упорством вдалбливала им в головы во время вечерних бесед, и Рада всей собой поверила в нее, как верила надежному взгляду Тиены, как верила данному слову своей царицы Лэйк. А раз дело обстояло именно таким образом, значит и она могла обучиться всему тому, что могли остальные анай. Ну, или хотя бы придумать, как сделать возможными некоторые вещи, которые могли делать они, пусть и иным способом. Ведь нет двух одинаковых травинок и двух людей, что были бы похожи, как две капли воды. И каждое действие, как учила их Морико, можно было выполнить в своей собственной, свойственной лишь ей самой манере.
Вот так и получилось, что теперь по вечерам Рада и Лиара порой устраивали и свои собственные занятия, занимались самостоятельными исследованиями возможностей крыльев, что теперь раскрывались за их плечами. Для этого они уходили сюда, под сень Рощи Великой Мани, гуляя по тропинкам, протоптанным между исполинскими деревьями. Порой они встречали кого-нибудь из анай по пути, беременных гостий становища, детишек Рощи или Жрицу, что бродила по замшелой полутьме леса, рассеяно улыбаясь присутствию Богинь возле нее. Но анай, независимо от клана, касты и возраста, умели ценить чужое уединение и никогда не мешали им назойливым вниманием, если сами Рада с Лиарой не предпринимали первыми попытки заговорить с ними.
Рада и сама не могла бы сказать, как многому они научились за это время. Ей не с чем было сравнивать. Обычно какие-то удачные мысли приходили кому-нибудь из них в голову во время наблюдения за анай из разных кланов, что обитали в Роще. Тогда ближе к вечеру они обсуждали увиденное, пробовали создать что-то вроде собственного аналога, подходящего им двоим. Так они уже научились заворачиваться в свои золотые крылья, делая их теплыми, чтобы не мерзнуть. Этот прием Рада подглядела еще во время проживания в Сол среди Каэрос. Уже довольно продолжительное время Лиара пыталась объяснить Раде прием почти прозрачных и легких крыльев, которые обволакивали бы ее со всех сторон потоками прохладного воздуха, но это пока еще ей не давалось, как бы искорка ни билась над объяснениями. В то же время у Рады уже получался прочнейший кокон из крыльев, который отталкивал от нее даже брошенный с силой камень. А вот искорка все никак не могла справиться с таким приемом.
Вот и получилось, что сегодня ко всему уже изученному добавился еще и огонь, от которого можно было раскуривать трубку. Сложность составлял разве что жар, от которого на Раде почти что тлела одежда, да и кожа грозила покрыться волдырями в любой момент. Впрочем, потренировавшись в течение некоторого времени, они с искоркой вдвоем нашли способ, как прогревать не все крыло, а лишь его часть, защищая таким образом от ожога все остальное тело. И через два часа упорных тренировок им обеим удалось разжечь лежащие на земле сухие веточки, при этом не повредив ни себе, ни окружающим.
Рада настолько глубоко ушла в эти занятия, что и думать забыла обо всем произошедшем в Зале Совета. Мысли об этом вернулись лишь на обратном пути в становище, когда они с искоркой, держась за руки, направлялись на вечернюю тренировку. Впрочем, сейчас стыд и расстройство по этому поводу были не настолько сильными, чтобы потревожить Раду. В конце концов, изменить-то она уже ничего не могла. Да и она действительно знать не знала о том, что Шарис попробует вывернуть ее слова и использовать их для того, чтобы выбить у Великой Царицы право на пребывание в Роще. Вряд ли такое же могла бы предположить даже Держащая Щит. После таких рассуждений грустные мысли оказалось отпихнуть от себя гораздо проще, и они не смогли уже оказать такого сильного воздействия на Раду, как в самом начале, когда буквально подчинили все ее существо себе.