Ближе к вечеру появились Дэйн и Таводи, оба с ружьями. Они появились столь внезапно, что она не увидела как: вот приемная совершенно пуста, и вот уже они стоят посередине. Старлайт ощущала исходящий от них запах далеких лесов и улыбалась, смотря на то, как они, подобно двум диким зверям, стоят в приемном покое больницы. Увидев ее, они быстро подошли, Дэйн обнял мать, а затем, опустив руки, стал ее рассматривать. Таводи же просто потрепал ее по плечу.
— Мы все знаем, — сказал сын. — Ты как?
— В порядке. — Она улыбнулась. — Вам бы еще с Натаном поговорить. Ему было бы приятно узнать, что вы пришли.
Они подвели ее к скамейке, стоящей у стены приемного покоя, и усадили.
— Расскажи, — сказал сын.
Она в подробностях рассказала о случившемся, внимательно всматриваясь в их глаза. Увидела, как у отца внезапно поскучнело лицо, но Старлайт прекрасно чувствовала, что он в ярости. Что же касается ее сына, то его глаза из карих превратились в черные — ясный знак того, что он очень взволнован. Дойдя в своем рассказе до прихода шерифа, Старлайт увидела, что мужчины переглянулись и что-то, похожее на взаимопонимание, проскочило искрой в их перекрестившихся взглядах.
Когда она закончила говорить, наступила тишина; сын отсутствующе похлопывал мать по руке. Ни тот ни другой на нее не смотрели, и Старлайт вновь показалось, что они скрывают от нее какую-то тайну.
— В чем дело? — спросила она не выдержав.
Дэйн взглянул на Таводи, который кивнул ему.
Дэйн сказал:
— Шериф покупает у Лаутонов самогон и продает его по ту сторону хребта. Если об этом кто-нибудь прознает, шерифа никогда больше не выберут. Против него даже могут возбудить дело. Он не собирается ловить Лаутона, потому что тот тогда продаст его со всеми потрохами.
— Откуда ты знаешь? — спросила она. Дэйн быстро рассказал ей о встрече, произошедшей в горах, невольным свидетелем которой он был.
— Тогда что же он собирается предпринять?
Таводи сказал:
— Он собирается дать ему возможность улизнуть. Судя по тому, как он с тобой разговаривал, шериф попытается обвинить во всем тебя, и тогда, быть может, Лаутону выпадет шанс выкарабкаться. Белые так обычно и поступают.
— Но, — мягко сказал Дэйн, — мы не собираемся действовать на манер белых, а все сделаем методами аниюнвийя.
— Хэй-йе, — сказал Таводи, — славно сказано.
— Послушай-ка, Дэйн, я не хочу, чтобы…
Сын мягко приложил палец к ее губам.
— Это ты послушай, Старлайт. Мы сделаем то, что обязаны сделать. Никакого сведения счетов. Так же, как и никакого суда над ними. Ты — женщина, но я-то теперь мужчина. Это просто теперь не твоя забота — вот и все.
— Будь осторожен, — прошептала она.
— Иди домой, если сможешь, — сказал ей Таводи. — Перевези туда Натана. Не открывай двери никому, кроме нас. Шериф вполне может взбелениться и вернуться, чтобы что-нибудь с тобой учинить. Поэтому ни с кем, кроме нас, не разговаривай.
Старлайт кивнула, и они исчезли так же незаметно, как и появились.
Теперь от нее ничего не зависело. Все свое внимание она теперь уделяла Натану, и из больницы они вышли через день. Она привела его к себе домой, сделав так, как велел ей Таводи. Старлайт понятия не имела, когда увидит или хотя бы услышит что-нибудь о своем отце и сыне. Но сомнений, что когда-нибудь это случится, у нее не возникало.
Поначалу он не мог понять деда. Старик, вместо того чтобы сразу же погнаться за Лаутоном, предложил остановиться, посидеть и подумать. А поначалу даже думать не мог, а только вспоминал. В большинстве — о вдумчивости Старлайт, о том, какими чистыми она держала свои одежды. То, как она всегда помнила о Рождестве и его дне рождения, даже в тс времена, когда они были совсем бедными.
А этот сукин сын хотел ее изнасиловать…
— Он не пойдет в свой дом, сказал Таводи внезапно. — Так что терять на него время мы не станем. Дорогами он тоже не двинется, так как посчитает, что за ними будут наблюдать.
— Так что же?
— Мы знаем нечто такое, о чем он не знает, что мы это знаем, — сказал Таводи. Он бежит, потому что напуган, но ведь он кое в чем не так глуп, как может показаться некоторым. Поэтому вспомнит о том, что никто не знает о его делишках с шерифом.
— Озерная хижина шерифа?
— Точно, — произнес старик. — Именно туда он направится для того, чтобы отдохнуть и пополнить свои запасы. А затем переправится через озеро и окажется уже в Северной Каролине. И будет считать, что теперь он в безопасности…
— Так оно по-настоящему и будет, — сказал Уайя после непродолжительного молчания. — Тамошние власти его искать не будут, и можно отыскать множество мест, куда пойти, и где скрыться.