Несмотря на духоту, Эшли вынуждена была поднять все стекла в машине.
На лице уже лежала плотная маска из пыли, волосы стали жесткими от нее. Она слушала по местному каналу, какую-то песню о любовном томлении и думала о том, найдет ли в этом Уошборне ответы на свои вопросы. Под капот автомобиля уходил миля за милей потрескавшийся асфальт, а она снова и снова перебирала обстоятельства дела, стараясь определить, что пропустила, что так тревожило ее в нем.
Вдруг она поняла, что именно пугает ее во всех этих смертях — их поза. И то, что она сама проснулась этим утром в точно таком же положении. Это дело было каким-то странным, необъяснимым, не вяжущимся со здравым смыслом. Во всяком случае, ее здравый смысл забуксовал основательно.
Ей опять стало жутко, как в те первые секунды, когда она осознала себя в этой позе. Унизительно! Стоп! Нельзя, чтобы это дело приняло личную окраску. Узнай Бишоп о ее странном пробуждении, тут же отстранит ее от дела.
Впереди замаячила бензозаправка. До границы Канады оставалось совсем немного, но заправится не мешало и Эшли свернула к ней.
Колонки выглядели проржавевшими и ненадежными, само здание обшарпанным и давно не крашенным. Глядя на него, понимаешь в какой же глуши ты оказался. Мимо изредка проносились машины. Но Эшли сознательно выбрала тот путь, по которому двигался Боб Мокэй. Почему-то он выбрал именно это безлюдное шоссе, чтобы добраться до Канады.
Эшли заправила машину и вошла в торговый зал расплатиться. За прилавком дремал хозяин бензоколонки, лениво отгоняя от лица свернутой газетой назойливых и злых мух. Эшли тронула звонок, и он тут же раскрыл глаза.
— О, мисс… Желаете что-нибудь купить в дорогу или заправиться?
— Заправиться. Вы принимаете, наличными или кредиткой?
— Да без разницы…
Эшли молча расплатилась, но хозяин, помиравший здесь с тоски, был настроен поболтать.
— В Канаду путь держите? Оно и понятно, куда ж еще. В этих краях и остановиться-то больше негде, разве в резервации индеев, да и то, это если вы интересуетесь всякими ихними безделушками.
Эшли, взявшаяся было за дверную ручку, остановилась.
— Вы знаете, я действительно интересуюсь их изделиями и в Канаду еду, чтобы приобрести что-нибудь необычное, — проговорила Эшли с ослепительной улыбкой, приглядываясь к хозяину заправки.
Черные, близко посаженые глаза, высокие скулы, длинный крючковатый нос, выдавали в нем полукровку метиса. Все верно. Какой белый смог бы жить долгое время в этой дыре?
— Э-э, мисс, в Канаде-то вы как раз приобретете самое обычное барахло, а вот если чуть свернуть, то попадете в резервацию, где можете прикупить кое-что стоящее совсем задешево.
Эшли подумала, что если покажет свой значок, то индеец может замкнуться и не сказать больше ничего.
— Вам это как-будто хорошо известно?
Индеец по своему истолковал ее колебание.
— А то нет! Я ведь родом из Уошборна, кому как не мне знать, что там еще сохранились кое-какие вещички.
— Я не сомневаюсь, но… — Эшли изобразила смущение, — но мой парень поехал в Канаду, а я, что-то не уверена, что он там.
— Хэх, — с досадой щелкнул языком индеец, поднял мятую ковбойскую шляпу и пригладил короткие спутанные волосы.
Эшли достала из портфеля фотографию Боба Мокэя и протянула хозяину бензозаправки. Тот неловко взял ее огрубевшими пальцами с грязными ногтями и поднес к лицу.
— Никак вас, дамочек, не поймешь, — проговорил он. — И что вы в этом увальне нашли?
— Так он действительно поехал в Канаду? Он ведь проезжал здесь, верно?
— Проезжал, как не проезжал, если в Канаду ехал, — усмехнулся метис и сплюнул на пол. — Да только я его тогда в Уошборн завернул.
— Как так? — удивленно распахнула глаза Эшли.
— А так. Разговорились мы с ним, как с вами сейчас, я его и завернул туда. Только давно это было, месяц назад. Я ему еще бумажку дал и он с моих слов зарисовывал щит, байку о котором я ему рассказал.
— Байку?
— Ходят у нас тут враки о шаманском щите в котором заключен какой-то злостный дух… Да вы не берите в голову…
— Ох, Боб… а обратно он не проезжал?
— Неужто не вернулся? Тогда может в Канаду все же поехал.
— Скорее всего так, — проговорила Эшли.
— Что?
— Благодарю вас!
— Да вы не расстраивайтесь. Не думаю, чтобы он подался от такой девчонки, как вы, мисс.
— Но я ведь могу надеяться на то, что ваша информация достоверна? — спросила Эшли, вынимая из портфеля десятидолларовую купюру.
— Еще как можете, мисс! Как приедете в Уошборн, спросите Слушающего Воду. Скажите, мол, от самого Джима Короткого, он вам все про вашего парня расскажет.
— Вы отправили тогда Боба к нему?
— Точно. У Слушающего Воду дед — шаман. Самый настоящий! И у него водятся всякие шаманские штучки, за которые коллекционеры готовы порвать друг друга.
— У вас неплохой бизнес со Слушающим Воду?
— Какой же это бизнес? Скажете тоже! Так, случайный заработок. Вы бы, мисс, подкинули еще пять долларов…
Эшли дала хозяину заправки долларовую купюру, которую он поспешно сунул в карман засаленного комбинезона, и попрощавшись с ним, покинула бензозаправочную станцию.
Не так уж это все было неожиданно для нее и подтверждало ее догадки, которые стали фактами. Она держала в уме и то обстоятельство, что квитанции оплаты гостиницы в Канаде, где Боб останавливался, не совпадали по срокам. Все сходилось на Уошборне. Похоже этот пробел будет теперь заполнен.
Эшли гнала до тех пор, пока впереди не замаячил жестяной погнутый указатель. Притормозив, она различила, несмотря на сошедшую краску и разросшиеся пятна ржавчины, надпись "Уошборн", а внизу прикрученную к бетонному столбу стальной проволокой, табличку с выведенным на ней темной краской "резервация".
Здесь был спуск на не заасфальтированную, но наезженную дорогу. Вдалеке виднелось какое-то непонятное сооружение, предназначение которого Эшли не могла понять, пока не подъехала поближе. Это оказалась полуразвалившийся навес автобусной остановки, чьи стены были разрисованы, внутри все изгажено. Чувствовалось, что ею уже давно не пользовались. Эшли брезгливо поджала губы. Видно рейсовый автобус от Джульберга до Уошборна, давно перестал ходить. Вид этого запустения подействовал на Эшли удручающе, возникло сильное желание повернуть обратно и она даже остановилась, но тут же стряхнув наваждение, тронула "скаут" вперед. Ей хотелось принять душ, промыть волосы, очистить кожу от стягивающей ее пыли, но она сильно сомневалась, что получит подобную возможность в Уошборне.
Приобрел ли Боб Мокэй щит, ритуальную курительную трубку в Уошборне, или что-то докупил в Канаде? И почему скрыл свою поездку в Уошборн? Из портфеля зазвучал фрагмент песни "Go Down Mouses" Луи Армстронга, чей голос здорово напоминал ей крикливого, но добродушного Бишопа. Теперь он призывал связаться ее с Бишопом. Надо сказать что их голоса очень похожи. Бишоп своим густым басом с характерной хрипотцой мог задавить любого, на его допросах преступники кололись сразу.
Эшли остановила машину, убавила звук проигрывателя и выудила из портфеля сотовый.
— Почему не объявляешься, Кларк? — раздался низкий рык Бишопа. — Где ты?
— Я на пути в Уошборн.
— Что значит на пути в Уошборн? — изумился он. — Ты же еще утром разговаривала со мной? Черт тебя раздери, Кларк, почему я узнаю об этом только сейчас? У меня и так язва, а тут еще ты… черт, где мои таблетки, — ругнулся он и снова обратился к Эшли: — Зря ты все это затеяла. Индейцы тебе ничего не скажут, а если и скажут то соврут.