Много позже нашелся подлинный автор слов — участник партизанского движения на Дальнем Востоке П. Парфенов. Правда, его вариант текста, начинающийся словами:
приближается к алымовской редакции, но совершенно отличен от куплета, записанного в 1929 году в Дарнице А. В. Александровым.
«Партизанская» получила всенародное признание. Строки из нее стали названиями спектаклей, книг, кинофильмов, выгравированы они и на памятнике партизанам Дальнего Востока.
Впервые эта песня прозвучала в «Особой Дальневосточной», премьера которой состоялась в походных условиях у самой границы нашей страны.
Дневниковые записи П. И. Ильина, участвовавшего в этой поездке, рассказывают о героизме советских воинов, о мужестве артистов ансамбля.
«29 октября. 1929 год. Разъезд 86.
Мы — у вала Чингис-хана. Пограничная арка. Городок Маньчжурия виден невооруженным глазом. Сегодня ансамбль поет «ОКДВА»[2] для бойцов, стоящих непосредственно у самой границы. С «той» стороны непрерывная стрельба. Спектакль идет на большом накале. История прошлых боев за Дальний Восток, рассказ о героизме партизан воспринимаются как сегодняшние события.
После спектакля немедленно отправляемся на участок соседней дивизии.
Едем на двух грузовиках с пулеметами.
Дорога — вдоль границы. У Багатурской Пади наши грузовики обстреляны.
Даем газ и выходим за пределы досягаемости.
Боевов крещение прошло сравнительно спокойно. Энтузиазм растет. Почувствовали себя одним из боевых подразделений армии, с которой уже сжились в течение почти всего 29-го года».
«2 ноября. Ст. Абагайтуевская.
Позиция против Джалайнора. Наскоро сколочена эстрада. Места для зрителей — камни и бревна.
Все зрители — в боевой готовности. Оно и понятно. Все время слышится отдаленная канонада... Ансамбль поет свою знаменитую песню «По долинам и по взгорьям»... Разрывы уже невдалеке. Выясняем, что это — белокитайские банды перенесли обстрел на участок соседней части.
Спектакль продолжается.
Разрывы совсем близко.
И, как бы отвечая на огонь противника, чтец ансамбля заканчивает рассказ о героических днях ОКДВА словами:
«Но Особая Дальневосточная армия стоит часовым на страже, охраняя зорко страну труда».
Громким «ура» отвечают ему зрители-бойцы.
Снова гремят белокитайские орудия, и им в ответ несутся слова задорной частушки дальневосточников:
Спектакль окончен, но канонада не прекращается. Бойцы не расходятся, и ансамблисты тут же начинают разучивать с ними песни, которые они только что пели с эстрады».
«4 ноября. Ст. Мациевская.
После спектакля, который мы играли здесь в свой первый приезд... проводили инструктаж. Особенный интерес к нашим песням проявил командир взвода Н. полка, юный кореец Ким Ю-ген. Ему очень хотелось, чтобы его взвод разучил новые песни. Мы обещали сделать это на обратном пути...
Прибыв сегодня на Мациевскую, попадаем на траурный митинг. Гроб с телом товарища Кима стоит в теплушке... узнаем, что он был одной из первых жертв в операции 1—2 ноября, навязанной нам врагом.
Взрывая ручными гранатами... блиндажи, он долгое время оставался невредимым и, уже будучи на нашей территории, погиб у арки, смертельно раненный одним из последних белокитайских снарядов.
Мы отдаем ему последний долг пением похоронного марша».
«20 ноябр. Ст. Ново-Качалинская.
В десять часов утра — выступление ансамбля. Играем и «ОКДВА» и «Конную». После спектакля бойцы заверяют, что задачи по охране советской границы они выполнят с честью. Командир полка, бывший буденновец, дополняет нашу «Конную» своими рассказами из боевого прошлого. Тут же после спектакля командир полка просит обслужить его эскадрон, стоящий у самой границы, в Турьем Роге.
До Турьего Рога двадцать пять километров. Единственное средство передвижения — кавалерийскии конь.
У конников мы все становимся кавалеристами.
«Ансамбль, по коням!»
И в Турий Рог весь ансамбль выезжает на конях. Надо сделать пятьдесят километров, с тем чтобы к ночи уже возвратиться в Ново-Качалинскую.
Строим ансамблистов по трое. В поход выступаем с песней: