Выбрать главу

Среди образов, которые мне пришлось создавать, наибольшую трудность представлял образ командира отдельного отряда бригады Котовского — Назара Думы. Трудности были двоякие: во-первых, нельзя было обрисовать героя гражданской войны традиционными оперетточными музыкальными красками, а нужно было найти тот, единственно приемлемый мелодический облик, который бы не погрешил против жизненной правды.

Работа была кропотливая, со множеством вариантов, и наконец этот образ родился. Он пришел от могучих русских мужских лирических народных песен с их волевыми интонациями, с широтой вокальной фразы:

Ох, и вырос в поле чистом дуб высокий... Как над дубом, над могучим Собирались злые тучи...

Судьба Назара, осужденного царским правительством на каторгу в Сибирь и освобожденного Октябрьской революцией, — вся в этой песне. Она наполнена интонациями мелодий русской вольницы, в ней отголоски героических арий русских опер.

Налетай ты, буря, буря-ураган. Не боится грозной бури старый великан!

Время убедило, что и в оперетте могут жить подобные образы.

В «Свадьбе», помимо главных действующих лиц, есть немало второстепенных, но тем не менее привлекательных; среди них и идущий из германского плена отставной солдат-артиллерист Яшка, село которого сожгли враги. Яшка онечален, но горе его недолгое: природная жизнерадостность и великий оптимизм солдата берут верх. И вот он, балагур и весельчак, уже всеобщий любимец. Успех этого героя в спектакле во многом объяснялся тем, что образ этот создал талантливый артист Владимир Сергеевич Володин.

Я помню, как мне пришлось размышлять над вокальным номером — дуэтом Яши и Гапуси, заканчивающимся быстрым танцем. Представил себе, что солдат, пешком прошагавший пол-Европы, мог почерпнуть немало модных в то время танцев, и выбрал ритм тустепа. Яшка — мастер на все руки — готов немедленно преподать простодушной Гапусе европейскую танцевальную новинку:

Приготовьтесь, фрау-мадам, Я урок вам первый дам. Надо к небу поднять глаза И запрыгать, как коза.

Володин обладал потрясающей актерской интуицией, мог проникать в скрытые тайники образа, создавая столь яркую, совершенную его версию, что последующим поколениям актеров приходилось брать уже созданное им за образец.

В «Свадьбе в Малиновке» есть и традиционная пара молодых влюбленных — Яринка и Андрейка. Яринку пела Евдокия Яковлевна Лебедева, яркая актриса, обладавшая прекрасным голосом. Вокальная партия Яринки писалась с учетом его диапазона и своеобразия.

Такое же влияние на партию Андрейки оказал М. А. Качалов с его лирической теплотой голоса. Особенно это ощущается в дуэте Яринки и Андрея, который получился у меня сразу ритмически и мелодически:

Ради счастья, ради нашего, Если мы хотим его, Ни о чем не надо спрашивать, Не расспрашивать, не выспрашивать, Не выведывать ничего.

При всей близости музыкального языка оперетты к народным украинским истокам, она все же современна интонационно и ритмически. Даже этот дуэт по облику своему близок скорее советским лирическим песням, которых особенно много появилось именно в 30-е годы.

И еще одна особенность «Свадьбы в Малиновке». На ее премьере, да и на последующих спектаклях мы остро ощущали заинтересованность зрительного зала, его искреннее восприятие всего происходящего на сцене, что, несомненно, было веянием времени, интересом к недавним событиям истории и принесло оперетте, по сути своей спектаклю народному, устойчивый и продолжительный успех.

В конце 60-х годов по этому спектаклю режиссером А. Тутышкиным был сделан кинофильм. В одной из статей, написанной тогда режиссером Ленинградского театра оперетты народным артистом РСФСР Н. Янетом, говорится: «Удивительна все-таки эта «Свадьба в Малиновке»! Начать хотя бы с того, что это единственная представительница своего «поколения» оперетт, оставшаяся на сегодняшней афише. Ее возраст довольно солиден — тридцать лет. Таков же и ее «рабочий стаж». Сколько их было — этих «Свадеб» на разных сценах разных театров в разных городах!.. Воплощенная в широкоформатном фильме, она раскрылась в новых качествах, продемонстрировав перед зрителями такие свои черты, которые в театре неизбежно оставались за «кулисами».