Возвращение А. В. Александрова после тяжелой болезни в ансамбль было воспринято как праздник. Тем более что коллективу в 1946 году предстояло отправиться в зарубежную концертную поездку по городам освобожденных Чехословакии и Польши.
После недавних боев земля еще не успела залечить страшные раны, огромные разрушения. Мы видели сиротливо стоящие почти дотла сожженные деревни с одинокими трубами, наблюдали, как несколько женщин, схватившись руками за длинное бревно, по бескрайнему чернеющему полю тянули за собой плуг, изнывая от тяжести и усталости.
Обескровленная, лежала советская земля, вынесшая неслыханные муки, и боль сжимала сердце, и спазмы перехватывали горло от этих печальных свидетельств войны.
Нерадостным был пейзаж и по ту сторону границы.
В Праге нам не раз говорили о том, что только приход советских войск спас этот прекрасный город от гибели.
— Не ворвись вовремя танки маршала Рыбалко, — говорили чехи, — остались бы от Златы-Праги одни развалины.
Нас тепло встречали в этой стране: искусство ансамбля здесь было известно еще с предвоенных лет. В 1937 году после выступлений на Всемирной выставке в Париже ансамбль приезжал и в Прагу. Тогда на перроне вокзала его приветствовал мужской рабочий хор «Типография». И вот после многих трудных военных лет нас вновь встречал этот замечательный мужской хор.
Тепло и сердечно принимали пражане концерты, превращавшиеся в акты дружественного единения народов. Выступления ансамбля воспринимались слушателями не только как художественное явление, но и как новая встреча с посланцами армии-освободительницы.
В городе Кошице местная газета писала: «Полтора года назад ваши солдаты-богатыри освободили наш город, и теперь пожаловали к нам вы — артисты, самые родные и искренние кровные наши братья... В ту незабываемую ночь к нам в Кошице как бы пришли сама Русь и Украина, как будто люди этих славянских стран принесли на ладони свою широкую и глубокую теплую душу. Спасибо вам за это, спасибо вам, братья!..
Мы бы сказали... неправду, если бы свои чувства свели к слову «благодарность»... Это было нечто большее — это была присяга... Мы в эту ночь принесли великую присягу верности и любви, присягу вечного славянского братства».
Подобные высказывания звучали почти во всех городах Чехословакии, где выступал ансамбль. Здесь еще была свежа память о гибели тысяч и тысяч советских воинов, отдавших жизнь во имя спасения этой страны.
В это время А. В. Александров по-прежнему много работал, не щадя сил и несмотря на недавнюю болезнь. Много дирижировал сам, часто на больших площадях, под палящим солнцем.
Он так любил работу с ансамблем, любил его искусство, что ревниво относился к малейшим изменениям в исполнении, в звучности хора и оркестра, в темпах, нюансах, трактовках.
Если мы видели горе народов, гибель городов в других землях, то картина разрушенной Польши превосходила все виденное до сих пор. Условия были тяжелейшие. И все же мы выступали почти каждый день, хотя обстановка в Польше была намного сложнее: здесь все еще активно действовали подпольные фашистские банды, вооруженные группы националистов. Отправляясь на концерт, мы нередко ехали в сопровождении вооруженной охраны. Несмотря на эти обстоятельства, народ Польши так же, как и народ Чехословакии, был искренне рад приезду Краснознаменного ансамбля Советских Вооруженных Сил, и успех был огромным.
Во время выступлений в Лодзи мы получили из Москвы правительственную телеграмму о присуждении Александру Васильевичу Александрову Государственной премии за успешную творческую и концертную деятельность. Это событие очень воодушевило отца. Казалось, он даже помолодел, выглядел здоровым, бодрым. И когда маршрут наших гастролей проходил недалеко от границ с Германией, Александр Васильевич решил ненадолго съездить в Берлин.
Он поехал с небольшой группой артистов, и на время отъезда возложил на меня всю ответственность за ансамбль. Так мы и расстались.
На следующий день, восьмого июля, у нас был ответственный концерт в советской воинской части. Стояла удушливая жара, артистам трудно было петь, музыкантам играть, мне дирижировать. Непонятная тяжесть давила сердце, мешая ощутить подъем вдохновения во время исполнения лучших произведений. Но все же концерт прошел удачно, долго не смолкали аплодисменты.