— Ты же видишь, человек может с легкостью держать безопасное расстояние между собой и этой тварью. Но если сможешь его приманить, что этот говнюк снова поднял верхнюю половину туловища, то давай попробуем. Мне обязательно нужно подобраться к нему именно сзади…
— Ну, хорошо… — неуверенно согласилась напарница.
— Блин! — до крайности удивленный очередной идеей, я развернулся и снова рванул в сторону опасного берега, успев только посоветовать Насте, пождать. — Слушай, ничего не предпринимай, я сейчас вернусь…
Проигнорировал все вопросы, Глеб целенаправленно рванул к их вещам, а Настя вынуждена была остаться, и терпеливо ждать развития событий.
Удивительное дело: всего мгновение назад она и сама страстно мечтала «ничего не предпринимать». Однако стоило спутнику начать отдавать команды — пусть и в форме максимально нейтрального увещевания — как она прямо физически ощутила в себе нечто необычное.
Внутри нее вспыхнул абсолютно нелогичный позыв выкинуть какую-нибудь глупость. Ну а как иначе можно назвать, например, острое желание спуститься на ветку ниже и подразнить реально опасную тварь?
Настя лишь с немалым трудом смогла подавить в себе эту идею, и до крайности удивленная, поняла, что отчего-то испытывает сейчас просто необычайно сильную и пеструю смесь эмоций.
Девушка не выдержала и мысленно хихикнула:
«…О, да ты, подруга, и впрямь не в себе…»
Сегодня они много говорили о неких странностях организма и даже «обдолбанности», но именно сейчас девушка впервые испытала и в самом деле ничем не обусловленное чувство счастья, и даже, пожалуй, самой настоящей эйфории.
А дальше — больше, к ней словно бы разом пришло все то, что отчего-то подавлялось весь день.
Обрушилась ядрёная смесь из голода, непонятной отрешенности, повышенной потливости и — вот тебе здрасти! — очень острого возбуждения. Она поняла, что не просто увлажняется, а прямо течет, потому что ветка под ней и внутренняя сторона бедер — в одно мгновение стали опасно мокрыми и очень скользкими.
И-за этого ветка тут же перестала казаться надежным пристанищем, и — о, ужас! — при этом все это ощущалось словно через толстую подушку. Будто все это испытывала не она, а кто-то другой, куда более смелый…
Захваченная этим ураганом, некоторое время Настя была способна лишь следить, чтоб снова вставшая на задние лапы тварь все-таки не стянула ее с дерева. Поэтому приближение Глеба она откровенно прозевала. Как впрочем, и гигантское насекомое на свою беду…
Метнувшись к твари сзади, студент каким-то образом умудрился сначала всадить полуметровый штырь чуть ли не на всю длину, а потом выхватил из-за пояса еще один, и принялся с завидным энтузиазмом тыкать ее уже не так прицельно, а словно бы надеясь, что тварь истечет кровью от этих ран…
Поначалу хищное насекомое вздрогнуло и испуганно задергалось на месте, но когда Глеб попытался повторить свой фокус со второй колючкой, хищник резко развернуться и — просто смел парня.
Это вряд ли можно было назвать ударом — слишком уж крупным было насекомое, да и стояло чересчур близко, но толчок должен был получиться, куда как мощным. Глеб откатился метра три, если не больше.
Настя просто онемела от происходящего, а тварь — все это время сражавшаяся без единого звука, неожиданно посчитала нужным продемонстрировать голос. Победно застрекотав она бросилась к еле шевелящемуся студенту, но не преодолев и пары метров вдруг затормозила, неуверенно затопталась на месте, а потом и вовсе развернулась и зашагала к воде. Но не преодолев и трети расстояния хищник, в конце концов, упал и затих.
К этому времени Глеб уже смог подняться, но ничего не предпринимал.
Как и Настя, он с откровенным недоумением смотрел вслед членистоногому, а когда враг затих, на лице его мелькнул удовлетворение и еще какая-то непонятная девушке мысль.
Первым нарушил тишину тоже он. Найдя взгляд девушки, Глеб мягко улыбнулся и ее поманил:
— Синьора, дракон повержен и ваша невинность достанется кому-то другому. Кстати, кажется, я знаю, как нам пережить ближайшие дни…
— Отлично! — смущенно кивнула Настя, стараясь не оглядываться на спутника. Ее все еще не отпустило, и девушка боялась, что он это как-то поймет. — Я так за тебя испугалась, рада, что не погиб! И давай, наверное, подумаем сделать что-нибудь с твоим боком…
Единственный толчок насекомого и в самом деле оставил на левом боку Глеба широкую кровавую полосу.