Из-за этого и голос напарницы, и дальнейшие события воспринимались, словно некий малозначимый фон.
— Слушай, а, правда, что это за странные веревки… — неуверенно переспросила она, по-прежнему продолжая идти, и изучать что-то у себя под ногами.
В следующее мгновение ее словно смыло с поверхности, и лишь спустя секунду я с трудом осознал, что произошло это не само по себе…
На секунду земля будто вздыбилась, какое-то размытое темное пятно промелькнуло, и вот я стою один, посреди совершенно прежней саванны.
«Что за дерьмо…» — сделав еще несколько шагов, я растерянно замер, из-за мази по-прежнему скорее удивленный, чем испуганный.
И тут земля снова раскрылась, а огромные лохматые лапы метнули в меня пронзительно визжащее девичье тело. Удар был такой, что просто дух вон.
Нет, прокатившись свои пару метров сознание я не потерял, но некоторое время оказался просто не в состоянии пошевелиться. Удачно прошли лишь попытки снова прокрутить в памяти отвратительное видео, где лохматое нечто мгновенно высовывается из-под поросшего травой куска земли, и тут же снова скрывается под ним, захлопнув за собой выход, словно всамделишную дверь.
— Ох, ты ж, больно-то как… — простонала напарница.
— Настён, ты как? — с трудом пошевелившись, с радостью осознал, что женщины оружие, конечно, очень разрушительное, но применили его сейчас, не совсем по инструкции.
С трудом перевернувшись на живот, я подтянул под себя ноги, и дальше дело пошло куда легче. Судя по всему, я остался вполне боеспособным.
— Что с тобой, ты ранена? — ответом мне было только злое рычание, и лишь секунду спустя я с облегчением осознал, что напарница просто так плачет, в смысле — рыдает.
— Ты же, ты же сказал, — всхлипнула девушка, — что они не нападают на нас, пока мы пользуемся этим дурацким кремом!
— Да, но…
— А это, вот это — что такое? — всхлипнула Настя, и ткнула в сторону едва различимого на фоне травы люка.
Как ни странно, сейчас она тоже не выглядела испуганной. Скорее, злой и обиженной что ли…
— Настён, я же не говорил, что мы вообще в безопасности. Просто с этой мазью наш запах их отпугивает, ну или делает неприятным идею пожрать нами.
Ответом мне были новые злые всхлипы, а потом и горькие рыдания.
— Ну, вспомни, там, на берегу, тварь напала на тебя именно после купания, и полностью проигнорировал меня…
— Не знаю я почему, мало ли! — отмахнулась напарница, продолжая сглатывать крупные злые слезы.
— Еще вспомни, какая между нами была разница в тот момент? Только одна: ты — успела помыться, а я — нет…
— И что? Давай, объясни ты уже нормально! — уже чуть тише всхлипнула Настя.
— Как в наш организм попадало то, что делало нас слишком спокойными и не чувствительными к жаре? — попытался я снова, с самого начала перечислить все недавние аргументы.
— Хорошо, а почему тогда …это вот, меня все-таки схватило? — отмахнулась она.
— Мы это с ней не успели обсудить, но судя по всему, подземная тварь ориентируется на запах лишь во вторую очередь. А узнает о том, что пришла добыча по подергиваниям тех самых «веревок». И знаешь, по-моему, это никакие не веревки вовсе…
— Да ты что, не рассмотрел что ли, вон же они!
— Нет, по своему значению, может и впрямь так, — поморщившись, я потер все еще гудевшие ребра, — но по факту — это же самая настоящая паутина. Смотри, какие тонкие! Для полноценной веревки два-три миллиметра как-то маловато. А вот для паутины здешнего гигантского паука…
— Что???
— Ну да, на Земле очень похоже охотятся некоторые виды… — лишь уже начав отвечать, я понял, это был не вопрос.
Осторожно намекнув жестом, на счет поторопиться, я добился от спутницы лишь какой-то недоброй гримасы. Но потом Настя проследила за моим взглядом, вздрогнула, и послушно принялась стягивать с себя круги очень тонкой и гладкой нити, намотанные «кем-то» на ноги.
— О, Господи!
Опасливо поглядывая на то место, где только что побывала, напарница принялась отползать. Прикинул, что дожидаться других намеков от хозяина ловушки, наверное, все же не стоит, я поспешно присоединился к ней. Местная тварь, и в самом деле мог решить, что мы все же представляем для нее опасность или интерес.
В это время я проверил нить на разрыв, и изрядно удивился.