В итоге Prudential-Bache разрушила финансовое благополучие такого огромного количества людей, какое не снилось ни одному мошеннику прошлого — ни брокерским фирмам, ни банкирам, ни трейдерам. Сотрясавшие в 1980-х гг. Уолл-стрит громкие скандалы вокруг злоупотреблений инсайдерской информацией и торговли «мусорными» облигациями по размерам финансового ущерба не шли ни в какое сравнение с тем, что нанесли инвесторам предательские, нечистоплотные дела Prudential-Bache. Однако крики влиятельных корпораций и институтов о бедах, которые причинили им те неприглядные скандалы, разносились по всей стране, тогда как вскрывшиеся аферы с товариществами не вызвали никакого общественного резонанса — у финансово неискушенных жертв преступлений Prudential-Bache слишком долго не было авторитетных юристов, которые могли бы отстоять их права. Брошенные на произвол судьбы, они поодиночке залечивали свои раны, которых общество годами не замечало или не желало замечать. Преступные деяния Prudential-Bache уже не составляли тайны, когда перед тысячами бедолаг — ее клиентов возникла реальная перспектива распроститься со своим жильем, своими пенсионными сбережениями или надеждами дать детям достойное образование. Мелкие инвесторы, которые десятилетиями по крохам собирали свои скромные капиталы, вынуждены были объявлять о банкротстве. Тысячам брокеров, не жалевших сил на благо Prudential-Bache, достались в удел поломанная карьера, подорванное здоровье и разрушенная жизнь, хотя зачастую их вина состояла всего лишь в том, что они легкомысленно пересказывали клиентам ложь об инвестиционных схемах, которой накачивали их в компании. А между тем другие, поддавшиеся бушевавшей в Pru-Bache вакханалии алчности, не гнушались нарушать законы о ценных бумагах и элементарный здравый смысл, «сливая» портфельные средства самых пожилых пенсионеров в инвестиционные схемы, которые сулили им самые высокие комиссионные.
Масштабные жульничества, начавшись на заре 1980-х гг., принесли Prudential-Bache более миллиарда долларов в виде вознаграждений и комиссионных за продажу товариществ. В эпицентре скандала оказалось особо не афишировавшее себя подразделение — отдел прямых инвестиций (Direct Investment Group). Потоки наличности от доходного бизнеса отдела в изобилии притекали в руки высокопоставленных корпоративных руководителей, сделавшись для них чем-то вроде личных копилок. Эти деньги бесконтрольно транжирились, ими оплачивался королевский образ жизни верхушки Pru-Bache и даже сексуальные излишества, которые позволяли себе топ-менеджеры. Шикарные лимузины, коллективные оргии, увеселительные вояжи за рубеж под видом командировок — все это стало привычными атрибутами повседневной жизни высшего руководства компании. И никого не смущало, что эти роскошества оплачиваются деньгами клиентов.
Присмотр за этим «печатным станком для денег» осуществляла кучка топ-менеджеров, которые не гнушались подтасовывать информацию или попросту игнорировать возникающие на их пути проблемы ради того, чтобы построить свои личные финансовые империи. Ясно, что в одиночку никто из этих деятелей не смог бы причинить такого масштабного ущерба, какой причинила Prudential-Bache, зато все вместе, объединенные своими порочными слабостями и ненасытными аппетитами, они толкали компанию к пропасти. Во главе отдела, ведавшего товариществами, стоял Джеймс Джей Дарр, занявший этот пост в 1979 г. после того, как предшественник был уволен за отказ заключать сделки сомнительного свойства. Под «чутким» руководством Дарра в отделе прямых инвестиций пышным цветом расцвело взяточничество и он превратился в настоящую мишень для обвинений в коррупции.
Однако те, кто по должности обязан был контролировать деятельность Дарра и одергивать его в случае нарушения регуляторных правил, вместо этого превозносили финансовые успехи подразделения, мало заботясь о том, какими методами оно действует. В сущности, их было трое: Джордж Болл, известный вундеркинд Уолл-стрит, бывший президент E. F. Hutton & Co, бросивший компанию, чтобы занять пост председателя правления в Prudential-Bache; Лорен Шехтер, генеральный юрисконсульт компании, годами не замечавший вопиющих нарушений у себя под носом. Наконец, третий — Роберт Шерман, который возглавлял в Pru-Bache направление розничных продаж. Пристрастие к выпивке, слабость к женскому полу, неуемная жажда власти — вот та гремучая смесь пороков, которая определяла решения Шермана на посту надзирающего за деятельностью Дарра.