Ковалевский все дальше и дальше отдалялся от коллектива, а часть коллектива от него. Он это чувствовал и, пытаясь что-то предпринять, устраивал по выходным дням то посиделки на природе, то викторины в клубе для членов семей, но все было настолько неинтересным и стандартным, что люди сначала принимали в этом «детском саде» участие, а потом просто перестали посещать эти мероприятия. А тут еще неподалеку от пляжа, прекрасного пляжа, где при палящем зное пустыни можно отдохнуть от жары, обнаружили глубинную бомбу.
Ее быстро обезвредили ливийские саперы, взорвали в один из рабочих дней, когда специалисты находились на работе, а семьям посоветовали не выходить из помещений — никто даже грохота не услышал, так все было мастерски исполнено.
Но, несмотря на это, пан Ковалевский заставил составить график посещения пляжа, установил четкие его границы. Были натянуты в море буйки на расстоянии двадцать пять метров и выставлены дежурные офицеры с красными повязками на руках, которые по свистку объявляли начало купания и его завершение.
Этот цирк окончательно и бесповоротно испортил и так донельзя сложные отношения с группой. Единственная отдушина на чужбине — купание в море — оказалась под запретом из-за прихоти самодура в полковничьих погонах.
Люди, конечно, ходили на пляж, но приходилось это делать тайно, уходить далеко от городка, что было небезопасно. В сложившейся обстановке можно было ожидать любых провокаций, но люди шли на это, лишь бы не исполнять волю перестраховщика начальника. Позднее стало ясно, что он просто боялся, как бы чего не вышло, не случилось, боялся испортить отношения с вышестоящим начальством, боялся принимать самостоятельные решения и все перекладывал на плечи подчиненных. Вот такой достался начальник, в общем-то неплохой по составу группе военных специалистов зенитно-ракетных войск в Сирте, и рассчитывать на то, что он будет выяснять причину замены группы из Бенгази на свою группу, не приходилось.
Причина стала ясна, когда в один из вечеров в городок въехала машина консульства СССР в Ливии. После небольшого совещания на вилле Ковалевского по громкой связи всех специалистов вызвали в летний клуб.
Служебное совещание проводил консул, он сказал присутствующим, что несколько дней назад при невыясненных пока обстоятельствах пропали без вести два специалиста из группы ПВО в Бенгази, которые находились в районе боевых действий на границе Ливии и Чада. Попросил всех повысить бдительность и внимательность — как в городке, так и при посещении магазинов и рынков.
На этом совещание закончилось, не были названы ни звания пропавших, ни их фамилии. Консул со своей группой отбыл на своей новенькой «мазде» на юг разбираться в случившемся происшествии.
Подобные ЧП случались и раньше, но все обходилось без жертв со стороны советских военных специалистов.
Сначала было брошено взрывное устройство в один из офисов агентства «Аэрофлота» в Ливии, но террористы просчитались в этот момент там никого не находилось и пострадало только дорогостоящее оборудование. А через некоторое время в Бенгази была раскрыта террористическая группа, которая намеревалась уничтожить группу советских военных специалистов.
Заговор был раскрыт ливийской разведкой, которая долго выслеживала эту группу. Подробности остались не известны, удалось только выяснить, что террористы-фундаменталисты планировали расстрелять группу военспецов в момент их выхода из гостиницы для отъезда на работу и тем самым расстроить дружеские отношения между советским руководством и лидером ливийской революции Каддафи, посеять вражду между мусульманским и христианским миром.
Автобусы не всегда подавались своевременно, люди в ожидании толпились, перекуривали, и это был удачный момент для теракта. По другому сценарию планировали отравить воду в емкости для питья в гостинице. Обоим вариантам не суждено было исполниться, честь и хвала за это ливийской разведке: в гостинице проживали и жены с детьми, и можно себе представить, что могло бы произойти в случае удавшегося теракта.
По ливийским законам за попытку совершить теракт все члены преступной группы были приговорены к смертной казни. Казнь происходила публично в одном из спортивных залов Триполи, присутствовало много людей. Каждый желающий мог сам осуществить исполнение приговора. Желающих оказалось очень много. Виселицы были сделаны на спортивных кольцах. По сигналу судьи люди подбегали к осужденным, накидывали петли на закрытые черными колпаками головы, выбивали скамейки и с остервенением дергали несчастных за ноги, другие кидали в уже повешенных камни с гневными криками. Эту жуткую картину в прямом эфире транслировало ливийское телевидение, так что аудитория наблюдавших за казнью благодаря техническому прогрессу расширилась практически до всего населения страны. И потом в течение почти полугода в каждом выпуске новостей сцены казни повторялись в записи в профилактических целях.