— Мих? Ты на пристани? Погоди, тебя Багир спрашивал.
— А почему он через тебя спрашивает?
— Не знаю…
— Потому что ты сразу не откликнулся.
— Наверное, в очереди к кассе толкался, не услышал вызова. А что случилось?
— Тебе нельзя ехать. Роман по приходу парома ловушку организует. Несколько крепких ребят, кляп в рот, укол «огонька» и пару девиц под тебя.
— От нифига себе. А это еще с чего?
— Как я понял, посольство боится потери контроля над вами и совместным предприятием. А два браслета — три четверти дохода. Основание шантажа и удобный способ легально контролировать все банковские операции.
— И что мне сейчас с этим делать?
— Сейчас? Быстро на виллу. Хорошо, на паром еще не сел.
— А как же мама? Я не знаю, что с ней.
Вот ведь — думала, как успокоить своих родителей и забыла, что у остальных тоже не гладко.
— Ребят, а может, я к ней съезжу? Багир, ты сейчас с аналитиками, а я вроде как свободна. Вот только от родителей отцеплюсь.
— Это мысль. Мих? Как насчет того, чтоб Рафа с твоей матерью пообщалась?
— У мамы будет шок, — ворчит он. Но я чувствую — Миху станет спокойнее, если кто-то выяснит, что все с нею в порядке.
— Так и сделаем, — подводит итог Баг. — Рафа, только не спеши. На этот паром ты не успеешь, а следующий через полтора часа, время еще есть.
— Ага. Допиваю чай и еду в город как бы по своим делам. Там такси возьму. Мих, ты все-таки подумай на тему сделать с Бри маленького. Слишком уж ты крупная добыча сейчас.
— Да согласен я, — Мих хмыкает на «крупную добычу», — мы с тобой уже говорили. Только с чего ты решила, что у Бри есть в планах ребенок?
— Планы можно и поменять. Но об этом я сама с ней поговорю.
— Ой-йо…
— Мих, что такое?
— Да с тропинки навернулся. Здесь скользко после дождя. Но вроде все нормально, только испачкался.
— Аккуратнее там.
Уф. Сейчас успели, но Роман ведь на этом не успокоится. И что делать?
— … дочь, ты совсем не слушаешь. Когда ты собираешься познакомить меня со своим Михаилом?
— Сразу, как только они с Березкой получат официальный статус работников совместного предприятия. До той поры не стоит устраивать лишних подозрительных встреч.
— Хорошо, потерплю. А у самой-то какие планы?
— Планы? Собираюсь поехать в город…
— Рафа. Рафа, ты меня слышишь?
О, вот и Бри. Догадываюсь какое у нее сейчас состояние: родители оказались на другом берегу реки, а вокруг пустота, и только мы как единственная точка опоры. Ну что ж, на то и семья, но тогда и интересы семьи — вперед всего. Срочно договариваться о браслете, пока Бри готова на все. И быстренько ее отправить к Миху — пусть делом займутся, заодно и нервы друг другу в постели успокоят.
— Да. Только мне тут родители мозги полощут, так что я не очень внимательно…
— Я коротко. Мне Багир предложил детеныша от Миха завести. Ты что об этом думаешь?
— Ой! Классно. Я ему помурчать смогу…
— Да? А я у Багира хвостатого мелкого просила. А он говорит — никак.
— … Рафа, зачем тебе в город? — мама дергает меня за рукав.
— В город? Зайти к матери Михаила… — два одновременных диалога раздирают меня на кусочки. Теряю нить разговора, или даже путаю обе нити сразу, не говоря уж о соображении нужных и ненужных сказанных слов. Надо сосредоточиться. Итак, главное сейчас: Мих и браслет. И кстати да, если Бри даст мне возиться с Миховым ребенком, то он как бы наш окажется. Если будет девочка — воспитаю по-кошратски. Только бы Бри не помешала. О, идея!
— Э-э… Ага. А давай меняться? Будет тебе «мелкий хвостатый». Только лучше не одновременно, со сдвигом хоть на полгодика, а то если мы обе будем сильно заняты, нашим мужчинам придется трудно.
— Давай. Но только — ты обещала. И надо еще как-то Миха убедить.
Миха убеждать не надо, он давно уже «на все согласный», а вот себя… Ну не планировала я заводить детеныша столь рано. С другой стороны, интересы семьи требуют именно такого графика. Если сильно не затягивать обмен потомками, будет проще. Значит, планируем к началу осени.
— Не напрягайся, с Михом я договорюсь. И пусть у вас будет все вкусно.
— … в качестве кого ты собираешься туда идти? Надеюсь, не станешь распространяться людям о ваших странных семейных вкусах?
— Извини, мне тут опять что-то мяукнуть надо…
— Ма, ну разумеется, нет. Я там просто представитель корпорации, куда Мих идет на работу.
— Какой такой «корпорации»?
— М-м… некоторой. Понимаешь, люди же не знают про наши кланы. Зато знают про свои корпорации. И вдобавок, принцип преданности корпорации, в которой работаешь, для них давно уже не обсуждается. Равно как и забота фирмы о своих сотрудниках не удивит. Так что, если Мих работает на нас, то «где-то там» у нас наверняка есть какая-то корпорация, представитель которой может нанести визит матери сотрудника. Все понятно и ожидаемо.
— И ты хочешь воспользоваться обманом еще раз?
— Просто не мешать людям верить в свои мифы. Обманывать не нужно, достаточно умолчаний.
— Ох, дочка…
— Подожди, Маева. Ответь мне, Рафа, нам вы тоже «позволяете верить в свои мифы»?
Резкая реплика отца прервала неспешное течение беседы за чаем. За что я ему в общем-то благодарна, поскольку маму опять понесло в этические дебри рассуждений, что можно делать «хорошей девочке», а что нет. Отцу ответить проще.
— Па, ты сам-то как думаешь? Мы же не возражаем, чтобы ты ждал вымирания человечества. И даже маленького кошратика с сохранением адаптации к Основе я тебе обеспечу. Так что можешь верить в будущую свободную от людей планету — никаких проблем.
— Кор, ты рассказал ей о программе «свободной планеты»? Мы же не хотели об этом… Зачем?
— Ма, успокойся, — я примирительно глажу ее по руке. — Папа просто надеялся поссорить Миха со мной. Как будто забыл, что семья в слиянии — элемент неделимый. Ссора могла бы произойти только между нами и вами, но нам она не нужна. Даже если вы как-то подталкивали сокращение численности людей… тайком от клана.
— Рафа, я такого не говорил! Не придумывай…
— Не говорил, конечно. И давайте уж заканчивать день откровений. Хотелось бы продолжать верить, что есть родители, которые меня любят.
— Дочка… мы тебя любим и хотим тебе счастья. Как ты могла даже подумать…
— Вот и замечательно. А сейчас мне надо на паром, потому что у Миха тоже есть мать.
Направляясь к парому, жмурюсь и чихаю пару раз от весеннего солнышка. Уютная каюта, зарезервированная за посольством и, разумеется, просто напичканная жучками. Пускай, эти жучки не ползают и не мешают смотреть на воду, отражающую легкие белые облака. А говорить все равно не с кем, слушайте, если хотите. Иные же разговоры жучкам недоступны…
— Извини, это глупо, конечно, но я не знаю, что с Бри делать. То есть не в том смысле…
— Я поняла. Все никак не можете определиться, кто вы друг для друга.
— Да. Она симпатичная, но я не могу сформулировать, как к ней отношусь. Вот ты и я, это понятно. А Бри… Ей можно доверять, мы научились вместе действовать, когда затевали эту гостиницу. Но…
— Это все знаешь что такое? Разные дистанции, Мих. Я когда-то разбиралась с происхождением некоторых слов вашего языка. Про семью иногда говорили — «половинки». Части одного целого. Это скорее про нас с тобой. Еще есть слово «друг», идущее от древней воинской «дружины». Тот, кто отведет неожиданный удар, прикроет спину. Тот, кому можно доверить беречь тебя, пока спишь в опасном месте. Так я скажу про себя с Багиром. Есть «товарищ». Тоже древнее слово. Купцы, ведущие один караван с общим «товаром». Тот, кто всегда будет «играть честно», кому можно доверить свои ценности и быть спокойным за них. Но вот жизнью и здоровьем рисковать товарищ уже, возможно, и не станет. Кто для тебя Бри?