— Знаешь, я тут хотел спросить на счет того мальчика… — начал было Кларк после недолгой паузы, но испугавшись грозного взгляда Кигана, он вдруг замолчал.
— Виц? С ним что-то случилось?
— Нет, не то чтобы, — монах обреченно вздохнул. — Он все еще крепко спит, а его граар излучает энергию. Прямо как сотни лет назад. Ты хоть знаешь, что это может значить для человечества?
— Для человечества граар ничего не значит, — сухо ответил жрец. — Не ты ли недавно обвинял Девере в том, что он проводил свои эксперименты зазря? Как и все те, кто был до него? Граар — это особенность эльвратов: их крови и тела, мы, к сожалению, или же к счастью, тут совершенно бессильны.
Кларк подложил обрубленное полено к угасающему в камине огню. Выглядел он крайне задумчивым.
— Ты не прав. Как был не прав и Девере на счет всех этих исследований внутренней коррекции. Человеческое тело не принимает руны, это известный факт. Но если их до сих пор принимает тело эльврата… Понимаешь, после войны еще никому не удавалось запечатать первородную энергию в живом существе: будь то человек или же шхун. Казалось бы, все это осталось далеко в прошлом. Но ты принес сюда доказательство. Живое и дышащее доказательство того, что граар до сих пор существует. И получается, что смерть Долорис и всех этих людей — была не зря!
— Твое воодушевление не может не радовать, но мальчик покинет Цитадель, как только я завершу все необходимые исследования. Мастер Фредерик обещал мне.
— Но Киган, — Кларк вдруг широко раскрыл глаза. — Ты сам знаешь, что рунные камни сейчас на исходе, а скудные запасы магистериума тают буквально на глазах. Граар — это наш выход!
— Мне крайне не нравится то, к чему ты ведешь, — холодно проговорил тот. — Если даже и случится так, что закончатся рунные камни, мы просто будем жить дальше, как и жили до них. Не забывай, что первородная энергия, которой пользовались Древние, существовала всегда. Рунные камни лишь слегка усиливали ее.
— Слегка?! — на какой-то момент Кларк начал казаться безумным. — Тогда не стоит напоминать, какой мощью обладали граары, наполненные той самой энергией…
— Которые были внутри живых людей! — жрец впервые за долгое время повысил свой голос, от неожиданности Кларк чуть было не споткнулся о собственную мантию. — Мы не будем использовать эльвратов вместо рунных камней. И точка. Магистериум ни за что не допустит этого. Их народ отрезал себе языки и выколол глаза, он согласился жить в изгнании и вечном угнетении, лишь чтобы удержать все эти знания в секрете! Поэтому выкинь подобные бредни из головы, или же в Цитадели тебе у тебя совсем мозги отмерзли?
Кларк побледнел, но не проронил больше ни слова. Он вновь отвернулся к камину, делая вид, что полностью поглощен пляшущими языками пламени в нем.
— Ты привез сюда мальчишку, рассчитывая попасть в наши закрытые архивы, — наконец, тихо проговорил монах, слушая как потрескивают поленья в горящем огне.
— Виц всего лишь носитель. Мы не можем знать наверняка, каким образом граар оказался у него.
— И тем не менее, ты дал всем нам надежду. Мастер Фредерик хоть и старый, но он далеко не глуп. Он продолжит исследования.
— Не сомневаюсь, — Киган немного злился на себя из-за недавней вспышки гнева. Нет, так не пойдет, в любой ситуации нужно уметь контролировать свои эмоции. Глубоко вздохнув, он продолжил. — Но без моей помощи и без помощи Вица. Он отправится к себе домой.
— Как знаешь, — Кларк протянул ему руку в знак примирения. — Прости, если мои слова как-то шокировали тебя. Я просто очень обеспокоен, и я ищу выход. Ведь наше будущее…
— Пусть наше будущее зависит только от нас самих. Мы и так пролили достаточно крови, — жрец пожал его теплую от огня руку. — Будь уверен, Магистериум не допустит полного исчезновения рунных камней.
— Что ж, я поверю тебе, мой друг. Как и всегда, — по его лицу скользнула печальная улыбка. — И раз уж ты все равно зашел ко мне, может быть захочешь чего-нибудь выпить?
Так или иначе, после этого разговора Киган решил не задерживаться в Цитадели слишком надолго.
В своих последующих исследованиях он не нашел других похожих символов на «эдиге» или же «валайхал», а образцы кожи, которые хранились в Цитадели с ранее действующих грааров, оказались достаточно отличными от горящих отметин, что имелись у Гарри. Но Киган все равно усердно перерисовал себе все, что могло показаться ему полезным или же как-то связанным с этой таинственной древней болезнью, на которую указал ему Иерихат-хал.
— Всего одиннадцать, — едва слышно проговорил жрец, в очередной раз уставившись в свои скудные записи. — Одиннадцать горящих отметин, когда как у эльвратов было максимум две. Может быть кто-то напутал с ритуалом «коррекции»? Если так, то зачем тогда Гарри решился на это? Мог ли он знать, насколько эта процедура опасна для человека? — в задумчивости он перевернул пару страниц. — И эти руны — они совершенно мне незнакомы.
Киган устало откинулся в кресле, оглядывая свою холодную спальню. «Когда-то здесь спал какой-то эльврат. Возможно, вид горных вершин из окна, напоминал ему о том месте, откуда некогда пришли его предки. И все же, так странно, воздвигнуть такие огромные замки и не сотворить ничего, что способного защитить их».
Жрец начертил руну воздушного потока, заставив огонь в камине гореть чуть сильней. Рунный камень на поясе тут же начал пульсировать, и хоть Киган не видел этого, но он знал, что первородная энергия сейчас покидает стекляшку, наполняя комнату невидимым глазу песком.
«Шхуны использовали себя вместо камней. Может из-за этого они и жили так долго? Почти в два больше, чем любой другой человек. И все же, это только пустая теория. Если Гарри действительно поверил в это — то он полный болван».
Чем больше Киган думал о таинственной болезни, тем сильнее ему не нравилось то, что все его умозаключения сводились, будто бы она вызвана искусственным путем. Но ведь хал уверил его, что выжженные под кожей символы — это недуг. Об искусстве грааров они знают не одну сотню лет. И хоть эльвраты не посчитали нужным поделиться своими умениями ни с человечеством, ни даже с халами, но эту древнюю технику ни с чем не перепутать.
«Валайхал Моргрул эдиге карталис», — повторил про себя жрец, словно какое-то заклятие. Вдруг на глаза ему бросился документ, написанный до боли знакомым почерком.
— Девере, — легким движением руки Киган расчистил стол и пододвинул к себе свечу. — Столько лет в Цитадели и все зазря?
В этих записях был предоставлен сухой отчет об исследованиях «внутренней коррекции» и эльвратов. Оказывается, монах уделил этому немало времени перед тем как все бросить и вернуться на службу в магистериум. Их общий друг Кларк уверен, что таким резким переменам послужила внезапная кончина его жены Долорис, а также еще девятерых людей, которые в этот день находились в злосчастной лаборатории.
Тогда ходило много споров о том, какова же была истинная причина трагедии, что обрушилась на Цитадель и ее жителей. Некоторые были уверены, что поджог устроил кто-то из шхунов, другие же называли все это «праведной карой» и просили лишь усерднее молиться богам, чтобы те послали им всепрощение.
Киган в тот раз не стал тревожить друга расспросами, соболезнуя его горькой утрате. Но когда тот, через десять лет служения магистериуму, решил взять себе в обучение шхуна…
— Ты должно быть шутишь, — проговори жрец, глядя на его осунувшееся лицо.
Девере как раз пришел к нему с просьбой созвать Совет и как можно быстрее. Он знал, что Киган выслушает его или по крайней мере не выставит сразу за дверь.
— Совет я беру на себя. Я найду доводы, которые полностью устроят их, но мне важно, чтобы и ты был на моей стороне.
— Это невозможно, — тут же отрезал тот.
— Я так не думаю, — взмахнув изумрудной мантией, жрец быстрым шагом подошел к столу, за которым восседал Киган. — Ты должен мне помочь.
— Если так хочется стать наставником, то выбери кого-нибудь более подходящего для роли ученика.
— Но Део мне идеально подходит! — воскликнул тот.
— Део? — Киган удивленно уставился на взволнованного приятеля. — Ты уже и имя ему дал?