— Тихо, Жак может проснуться, — Лоуренс тоже встал, облокотившись на стол, он пытался придумать аргументы, чтобы убедить свою жену в правильности своих действий.
— Я сама сейчас его разбужу! Разбужу и мы немедленно уедем, пока ты, наконец, не одумаешься.
— Но ты не понимаешь…
— Все я прекрасно понимаю! Ты хочешь славы, тебе мало того, чего ты уже добился. Кто знает, может ты даже рад, что наш сын такой! Что можно вот так вот изучать его круглыми сутками!
— Ты знаешь, я отдал бы все, лишь бы Жак был здоров, — Лоуренс в гневе ударил кулаком по столу. «Да как она может даже подумать о таком!»
На миг стало вдруг тихо. Чуть всхлипывая, женщина подошла со спины и нежно обняла доктора.
— Прости. Прости, дорогой, я просто очень устала, и я напугана. Нет никаких гарантий, что все пройдет успешно и я…
— Я понимаю, я тоже не могу обещать положительный результат, но мы должны попытаться. Сероом больше не помогает. Он харкает кровью все чаще, а его эта сыпь…
— Боги, за что нам все это?! За что?! — она разрыдалась у него на плече, да и сам Лоуренс не мог сдержать более слез.
И снова все будто перенеслось в какое-то другое место. На этот раз темное, подвальное помещение, пропитанное сильным терпким запахом горелой кожи и сыростью.
— Харс-нэ? — здесь все говорили на этом наречии, пока Лоуренсу давалось это с трудом, он мог понимать большую часть того, что ему говорят, но сказать в что-то в ответ — это было для него настоящим испытанием. Впрочем, слишком много слов ему не понадобится.
— Ар-са, нэ флоэль… дха-ра, — он всячески пытался скрыть свое волнение, смотреть нужно прямо в глаза, но они были наполнены кровью, кровью и недоверием к чужаку.
— Покажи, — ответил тот.
Доктор вздохнул, перейдя на общий язык первым, он дал понять, что разговор можно продолжать и не используя Эйсхиль. Дрожащими руками он потянулся к сумке, в которой хранилось то, ради чего, собственно, все и затевалось. Там была кровь.
Человек в серой накидке подозвал к себе кого-то, и что-то прошептал ему на ухо. Все это время Лоуренс стоял с вытянутой рукой, словно попрошайка. Но сейчас не время отступать. Сейчас, когда он сделал так много. Он потратил на поиски этого места два года. Да пусть хоть весь день его заставят умолять на коленях, он сделает все, что потребуется!
Тот, второй человек, подошел к доктору и аккуратно забрал у него пузырек крови. Он внимательно его осмотрел и даже понюхал, будто бы через стекло могли передаваться и запахи. Но даже если и так, это место пропитано смрадом, здесь невозможно учуствовать что-либо еще.
— На этом все. Иди, — наконец, сказал ему человек, сидящий перед ним.
— То есть? Как все? Я… Я не понимаю.
Мужчина встал. Его накидка напоминала по форме крылья огромной моли, он был очень высок, выше всех тех, кто находился в этом темной помещении.
— Иди. Ва-рал.
Доктор понял, что большего ему здесь не добиться. Широкие двери позади него открылись.
Теперь он оказался на заднем дворе своего особняка в Ярмале. Они с женой посадили здесь множество растений и небольших деревьев, они всегда радовали его глаз. Лоуренс и сам не понимал от чего он чувствует такую расслабленность в тени всех этих кустов. Жак сидел неподалеку. Он все еще был в кресле, но теперь его взгляд не был таким отсутствующим и отстраненным. Он задорно играл с котенком, который случайно забрел на территорию сада. Веточкой, он приманивал его то к себе на колени, то заставлял прыгнуть в гущу азалий. Он даже смеялся себе под нос, от чего Лоуренс не мог сдержать широкой улыбки.
— Может быть хочешь, чтобы мы оставили его себе? — доктор, наслаждаясь теплом и тишиной решил, что раз этот кот так приглянулся его сыну, то можно и нарушить некоторые из своих правил и оставить зверушку.
Жак сначала удивленно посмотрел на отца, а после принялся усиленно кивать, будто бы боясь, что тот может передумать.
— Тогда надо бы придумать ему имя, — Лоуренс задумчиво почесал свой подбородок. — Тростинка? Хотя если этот кот окажется мальчишкой. Может быть, Лучик?
— Нес, — не раздумывая, ответил вдруг тот.
Лоуренса охватил холодный пот. Вся его идиллия мгновенно нарушилась одним лишь только словом. Как? Почему он сказал именно это имя?
— Может быть, — доктор попытался придать своему голосу обычное звучание, но он все равно предательски дрожал. — Это не совсем подходящее имя для кота.
— Нет. Его зовут Небиус, — Жак отвернулся, он продолжил играть с котенком как ни в чем не бывало, в то время как Лоуренс, потеряв всякий покой, встал и направился прямиком к дому.
Следующее воспоминание было вновь в особняке. Лоуренс смотрел в окно, на то, как две фигуры в изумрудных плащах постепенно отдаляются от его дома. После стольких лет, он-таки нашел его. Все же, это был лишь вопрос времени.
Доктор еще тогда думал, что Падре убьет его. Поглотит, также, как и его друга. Лоуренс не оставил свою месть, он лишь отложил ее в дальний угол, он следил за этим жрецом, он знал, чем тот занимается на самом деле. А теперь еще с ним эльврат. Неплохо обученный, смышленый, да и к тому же, умеющий говорить. Интересно, знает ли он про Эйльхал? Падре было бы неразумно рассказывать ему так много, но и скрывать более не имеет смысла. Особенно сейчас, когда он использует его для ловли себе подобных. Теперь понятно, почему найти его дом не составило труда. Кровь этого шхуна чувствуется слишком хорошо.
Лоуренс знал, что жрецы борются с так называемыми разломами, и что они убивают создания Пыли если их встретят. Но он был так хорошо защищен. Его разлом закрыли десятки лет назад, он сменил тело, обзавелся семьей…
— Семья, — Лоуренс обернулся, он будто бы испугался своего же голоса. — Он не должен ее тронуть. Они здесь не при чем.
Доктор вышел из кабинета, и пройдя по тусклому коридору, оказался в комнате Жака. Тот мирно спал в своей постели, прижимая к себе Небиуса. Кот моментально открыл глаза и начал принюхиваться к тому гостю, кто мог нарушить их с мальчиком сон.
«Разве мне придется убить, чтобы защитить тебя?» — думал Лоуренс, устало прислонившись к дверному проему, — «Или я лишь хочу отомстить за смерть Неса? Я так долго думал об этом. Мечтал. И вот теперь, когда жрец сам пришел ко мне в руки… Я не чувствую ничего. Абсолютно. Удастся ли мне победить его? Может быть сначала поговорить с тем мальчишкой? Убрав его, мне будет легче справиться со жрецом. Я уверен. Быть может…»
Жак проснулся и устало протер глаза. Кот, бесшумно соскочил с кровати вниз и прошел мимо доктора, лишь слегка задев его пушистым хвостом.
— Отец? — удивленно спросил тот, все еще сонным голосом. Свет с коридора падал на его кровать незамысловатыми полосами. Но даже в таком тусклом свете масляных ламп, Лоуренс мог видеть, как красны глаза его сына. Они будто горят изнутри алым огнем. Глаза демона. После того, как Жаку становилось все лучше, глаза его тоже начинали будто бы гореть ярче. Чем пугали жену и прислугу, работающую в огромном доме.
— Прости, я тебя разбудил, — проговорил Лоуренс, тихонько заперев дверь.
— А где Небиус? — Жак начал водить руками по кровати, в поисках своего питомца.
Лоуренс хотел было сказать, что Нес давно мертв, и что возможно, пришел и его черед умереть, но он лишь ответил.
— Вышел. Наверное, захотел поесть. Ты же его знаешь.
А знал ли он также хорошо своего друга, как этого блохастого кота? Почему он все время осуждал Небиуса за его выбор? Просил найти работу и жить с людьми, которые всеми силами не желают принимать его. Пожалуй, Нес был во многом прав. Зря он не послушал его тогда. Ведь все могло быть совершенно по-другому.
Глава 41. Свободный шхун. Варон и Греттель
Главные ворота оказались намного больше, чем представлялись до этого. Огромная решетка закрывала проход, имея внизу лишь небольшую железную дверцу, для того, чтобы один человек мог свободно войти или выйти за пределы арены. Помимо той решетки, ворота были оснащены каким-то сложным на вид механизмом: с первого взгляда, было невозможно определить, как все это работает, и что именно нужно потянуть или скрестить, чтобы эти громадные деревянные стены наконец-то открылись.